«Трагическая эротика»

Собственно, и первое выявленное оскорбление великого князя Николая Николаевича в годы Первой мировой войны связано с приобретением его портрета. Владелец писчебумажного магазина на станции Бежица, 27-летний Р.Я. Трейман (эстонец, из крестьян Лифляндской губернии), 30 августа 1914 года предлагал двум покупательницам литографированный портрет великого князя Николая Николаевича. При этом он неосторожно заметил: «Правда ли, Он на дурака похож?» Возмущенные покупательницы тут же донесли на Треймана. Последний пытался объяснить, что он имел в виду лишь плохое исполнение литографии, а не героя изображения. Это ему не помогло, Трейман был приговорен к шести месяцам заключения в крепости1098. (Показателен суровый приговор, вынесенный по этому делу, обычно обвиняемые в оскорблении членов императорской семьи отделывались меньшими наказаниями.)

И позднее люди приобретали портреты популярного великого князя и вешали их в своих домах, иногда рядом с иконами. Из Московской губернии в мае 1915 года писали: «Очень популярен Николай Николаевич и в каждой хате есть Его портрет»1099. Частное письмо буквально повторяет упоминавшееся выше свидетельство официального издания.

Правда, порой затем эти портреты вновь создавали повод для оскорбления военачальника гостями дома и последующего возбуждения уголовного дела: «Дурака повесил к образам, Ему место за порогом». В этом преступлении, совершенном в декабре 1915 года, обвинялся 39-летний грамотный крестьянин Пензенской губернии1100. Данное оскорбление было произнесено уже после смещения великого князя с поста Верховного главнокомандующего, когда число обвинений в его адрес существенно возросло. Однако само это дело подтверждает факт приобретения портретов популярного военачальника крестьянами. Показательно также, что хозяева дома сразу же донесли на человека, оскорбившего портрет, висевший в их жилище.

И другие источники свидетельствуют о том, что после начала войны возрастает популярность великого князя в крестьянской среде. Депутат Государственной думы, представлявший Орловскую губернию, сообщал в июле 1915 года корреспонденту столичной газеты о настроениях сельских жителей: «Личность Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича окружена совершенно легендарною славою, и вера в него незыблема». Свидетельства такого рода встречаются и в личной переписке. Житель Саратовской губернии сообщал в частном письме в августе 1915 года: «Николая Николаевича деревня любит и полна к нему безграничным доверием. Когда заговорят о нем, то после беседы добавляют: “Сохрани Его Господь”. Я радуюсь тому, что во главе армии такой человек, Которого любят и уважают все, кому дороги интересы нашей родины»1101.

Нам неизвестно, какие именно портреты стали причиной осуждения Треймана и других людей, обвиненных в оскорблении изображений великого князя. Нам неизвестно также, какие именно портреты Верховного главнокомандующего пользовались особым спросом, какие образы главного полководца страны были востребованы общественным мнением.

На некоторых почтовых открытках он выглядел весьма молодым. В годы войны вновь публиковался старый портрет работы известного гравера, академика живописи М.В. Рундальцева. Нередко великий князь изображался в кавалерийской форме, порой – в парадном гусарском мундире. Можно предположить, что подобные образы Верховного главнокомандующего напоминали генералов XIX века, в условиях Первой мировой войны они выглядели довольно старомодно. Однако подобные устаревшие образцы репрезентации полководца пользовались спросом, и, как мы увидим, некоторые слухи о великом князе также были довольно архаичными.

Еще более старомодными и фантастическими выглядели некоторые плакаты, изображавшие великого князя.

На одной из литографий Верховный главнокомандующий русскими армиями, в живописной и яркой гусарской форме, изображен скачущим на коне по полю битвы. Конь буквально перескакивает через трупы и тела раненых. За великим князем изображен всадник со штандартом командующего1102.

Еще более впечатляет почтовая открытка, изданная общиной Святой Евгении, отпечатанная в литографии Н. Кадушина. Великий князь на поле битвы, в парадном красном мундире, с эполетами, орденской лентой Св. Андрея Первозванного, в высокой меховой шапке, он вздыбил белого коня. Всадник изображен на фоне походного шатра со штандартом командующего. Над великим князем парит двуглавый орел, зажавший в когтях молнии и меч, на мече можно разобрать надпись «С нами Бог!». Изображение помещено в рамку, которая образована венками, перевитыми Георгиевскими лентами. Вверху помещена великокняжеская корона, внизу – герб дома Романовых на фоне пик. На одной из пик – уланский красно-белый флажок. Можно предположить, что уланский флажок адресует зрителя к обращению великого князя к полякам1103. Так вполне мог бы быть изображен победоносный полководец эпохи Наполеоновских войн.