«Трагическая эротика»

23октября 1916 года в вагон 3-го класса поезда, следующего в Киев, на станции Голендры вошла некая сестра милосердия. Впоследствии оказалось, что это была М. Уткина, жена каменецкого уездного врача. Странное поведение Уткиной привлекло внимание пассажиров, которые вскоре заподозрили в ней душевнобольную. При приближении поезда к железнодорожной станции Казатин Уткина громко заявила попутчикам, что у нее был офицер-казак любовник, которого у нее «отбила Государыня Мария Федоровна», а затем она, придя в состояние сильного раздражения, стала выкрикивать: «Сволочь, мерзавка! Она отбила у меня любовника, несмотря на то что содержит таких двадцать пять казаков. Я не буду молчать, я буду все кричать! Я ничего не боюсь, так как была уже два раза арестована, но меня отпускали». По прибытии поезда в Казатин нарушительница порядка была задержана представителями власти, но и во время следования в дежурную жандармскую комнату она продолжала выкрикивать оскорбления в адрес вдовствующей императрицы.

Против странной пассажирки было выдвинуто обвинение по оскорблению члена императорской семьи, однако обстоятельства совершения ею преступления заставили стражей порядка усомниться в здравости ее рассудка. Уткина была доставлена в Киев и здесь помещена в психиатрическое отделение земской Кирилловской больницы. При допросе Уткина признала себя виновной в предъявленном ей обвинении, но вместе с тем проявила явные признаки душевного расстройства. Произведенным медицинским расследованием было установлено, что Уткина как во время совершения приписываемого ей преступления, так и во время проведения следствия и обследования страдала душевным расстройством в форме маниакально-депрессивного психоза. Киевский окружной суд, рассмотрев это дело, признал, что Уткина во время совершения ею преступления не могла понимать свойства и значения совершаемых ею действий. Уголовное преследование дальнейшим производством было прекращено1366.

Казалось бы, слова сумасшедшей женщины не могут представлять никакого интереса для исследователя, изучающего политическую историю эпохи Мировой войны. Между тем это дело любопытно именно своей бесспорной искренностью, необычной болезненной откровенностью обвиняемой. В вагоне поезда Уткина открыто прокричала то, о чем некоторые подданные российского императора обычно не говорили громко, но нередко передавали «в своем кругу». В словах больной женщины нашли отражение некоторые странные и абсурдные слухи, преследовавшие мать царя.

Первая мировая война застала вдовствующую императрицу Марию Федоровну в Великобритании. Обеспокоенная осложнением международной обстановки, она прервала свою поездку по Западной Европе, пыталась скорее добраться до России. 19 июля она покинула Англию, намереваясь через Париж и Берлин вернуться в Санкт-Петербург. Однако когда вдовствующая императрица доехала до германской столицы, немецкое правительство потребовало, чтобы мать российского царя немедленно покинула пределы Германии. Императрица Мария Федоровна выехала в Данию, а затем через Швецию и Великое княжество Финляндское вернулась в Россию. Она приехала в столицу империи лишь 27 июля.

Вместе с вдовствующей императрицей в Санкт-Петербург прибыло и несколько десятков российских граждан, которых начало войны застало в Германии. Они были размещены в вагонах поезда императрицы по ее личному повелению.

Немало подданных российского императора, оказавшихся в это время на немецкой и австро-венгерской территории, испытывали большие трудности с возвращением на родину. Некоторые из них подвергались издевательствам, а иногда и насилиям со стороны властей враждебных стран. В русских газетах сведения об этом печатались под заголовками «Германские жестокости» и даже «Немецкие зверства». Иногда они давали истинное представление о тяжелом, порой попросту страшном положении российских граждан на вражеской территории, иногда же патриотическое воображение журналистов существенно умножало те трудности, с которыми действительно сталкивались русские путешественники. Образ мирных жителей, прежде всего путешественниц, ставших беззащитными жертвами жестокого врага, играл немалую роль в патриотической мобилизации военного времени, об этом много писали газеты, прибытие высокопоставленных особ из «германского плена» было запечатлено кинохроникой, демонстрация соответствующих лент в кинематографах сопровождалась возмущенными криками публики. И вдовствующая императрица Мария Федоровна, пожилая мать российского царя, оскорбленная врагом, олицетворяла неспровоцированную жестокость противника.

Илл. 41. Вдовствующая императрица Мария Федоровна.

Портрет, печатавшийся в годы Первой мировой войны.