«Трагическая эротика»

Кроме того, массовое сознание не следует рассматривать лишь как некий объект индоктринации, адресат умелого и циничного идеологического манипулирования, пассивно воспринимающий навязываемую «сверху» информацию. Как уже неоднократно отмечалось выше, общественное мнение не только по-своему прочитывало пропагандистские сообщения, переводило, воспринимало их порой совсем не так, как предполагали авторы этих сообщений, но и влияло на их содержание. Так, широко использовавшийся накануне Февраля термин «темные силы» мог пробуждать различные ассоциации, его десятилетиями использовали и в революционной, и в официальной российской пропаганде. В различных текстах термин приобретал совершенно разный смысл. Соответственно совершенно невозможно было предвидеть результат подобной агитации: яростная критика «темных сил», направленная против «распутинцев», могла прочитываться и как антидинастическая, и как антимонархическая, и как антисемитская, и как антинемецкая, и даже как антибуржуазная пропаганда. Неудивительно, что термин «темные силы» употребляли и социалисты разного толка, и Пуришкевич1431.

Высказывалось и высказывается также мнение, что появление слухов было следствием пропаганды противника, который действовал в России во время войны с помощью предателей, внутреннего врага: некий заговор иностранцев и инородцев будто бы стал причиной слухов о заговоре. В годы войны люди консервативных взглядов, похоже, искренне в это верили. Уже в апреле 1915 года Н. Любавин писал в частном письме: «А в народ пускают слухи, явно вымыслы о высокопоставленных особах. Интересно бы знать, кто их распускает? Не сами ли немцы, не жиды, или их прихвостни из русских?» В июле 1915 года пермский епископ Андроник, весьма популярный в своей епархии, также писал о коварных происках врага в России. Правда, он полагал также, что эта антипатриотическая деятельность пользуется и определенной поддержкой представителей властей, покровительствующих, вольно или невольно, вражеской пропаганде: «Много самых ужасных слухов ходит в народе, всех подымая на дыбы, что и нужно немцам, – чтобы народное волнение перешло в бунт, чтобы взорвать Россию изнутри, а потом – это перекатилось бы в армию. Немцы явно провоцируют народное недовольство, а власть их поддерживает»1432.

И некоторые мемуаристы также писали о том, что антидинастические слухи фабриковались неуловимыми вражескими агентами. Иногда ими якобы намеренно создавались ситуации, провоцировавшие невероятные домыслы. Воспитатель царских детей вспоминал слова некоего молодого офицера, произнесенные в конце 1915 года: «С глубоким негодованием он рассказывал нам, что какая-то личность, по приказанию Императрицы, принесла подарки и деньги германским офицерам, лежавшим в одном с ним военном госпитале, и что этот человек даже не зашел в палаты, занятые русскими офицерами. Удивленный этим рассказом, я просил выяснить это дело. Было произведено расследование, которое подтвердило точность сообщенных мне фактов; однако оказалось невозможным напасть на следы этого лица…»1433

Великий князь Гавриил Константинович впоследствии также с уверенностью писал: «Эти слухи фабриковались в Германии, чтобы довести Россию до смуты». Влиятельный офицер российской военной разведки, работавший в годы войны во Франции, тоже утверждал в своих мемуарах, что слухи о приверженности императрицы к идее сепаратного мира исходили из германского Генерального штаба или немецкого Министерства иностранных дел. Он ссылался даже на некое специальное расследование, якобы проведенное русскими разведчиками. И в других воспоминаниях военных можно встретить предположения о том, что антидинастические слухи, направленные прежде всего против императрицы, распространял противник1434.

Для подобных утверждений также имелись некоторые основания. В октябре 1914 года в немецкое посольство в Норвегии явился «подозрительный русский» – это был упоминавшийся уже иеромонах Иллиодор (С. Труфанов), харизматический правый политик, бывший некоторое время близким к Распутину, но затем ставший заклятым врагом «старца». Он предложил германским властям купить рукопись своей скандальной книги, направленной против Распутина. Очевидно, этот вариант его «воспоминаний» был написан с учетом особых интересов потенциального покупателя – германских властей. Иллиодор, в частности, утверждал в данной редакции рукописи своей книги, предназначенной для одобрения немецкими издателями, что Распутин – истинный отец царевича, что он-де фактически правит государством, что война начата по инициативе «старца». Германские дипломаты отнеслись к предложению Иллиодора скептически и отвергли его услуги. Однако рукописью заинтересовался немецкий Генеральный штаб, и в феврале 1915 года Иллиодор был отправлен в Берлин для дальнейших переговоров1435.