Трагическая цепь (СИ)

   И вдруг - будто свинцом налились веки, а потом сомкнулись, не разлепить, как клеем их смазали. Какое-то время она боролась с искушением лечь на белую, манящую простыню и уронить голову на подушку, но уже распростерлось над ней, тихо укрывая жертву, черное покрывало вечности: сладостно ныло тело в предвкушении блаженства, гудели натруженные ноги, в тумане, как пьяные, начали шарахаться одна от другой мысли. Все-таки она еще успела подумать, что услышит, должна услышать, как зашумят в миске разогретые щи. Хотя разве услышишь?.. Для этого им закипеть надо... А к чему?.. И больше - ни одной связной мысли; неожиданно все поплыло, провалилось куда-то вместе с нею...

   Вино сделало свое дело. Теперь она не услышала бы ничего, даже если бы под окном громыхнула пушка.

   А щи уже шумели в алюминиевой миске и, бурно выражая недовольство невниманием к себе, начали, подобно лаве в кратере вулкана, булькать и плескать через край. И доплескались, загасили фитиль керосинки. Но их было два. Другой фитиль горел и, кажется, изо всех сил старался, но никак не мог поджечь собрата. А может, не хотел? Сам лишь шипел и потрескивал, потревоженный брызгами...

   Тут и конец цепи. А в окно дома, злобно усмехаясь, уже заглядывает отвратительное создание с гнилыми зубами, носом крючком - пособница той, что с косой на плече...

   ... Среди ночи раздался негромкий взрыв. Емкость с керосином разорвало; он сразу воспламенился и стал быстро растекаться по полу, озаряя комнату оранжевыми язычками. Они торопливо, точно соревнуясь на скорость, подбирались к свисающей со стола скатерти, к висящим чуть не до пола шторам и тюлю, газетам и журналам у печи. Ко всему, что могли уничтожить в первую очередь.

   Прошло совсем немного времени, и начали гореть, потрескивая, старые оконные рамы с перекладинами и наличники на дверных проемах. Пламя быстро поднималось по стенам, дверям, обоям. В кухне становилось нестерпимо жарко, от горящей краски шел противный запах, и Наталья, заворочавшись во сне, повернулась на бок. На полу оказался край сползшего одеяла. Оно тут же вспыхнуло, и огонь лизнул руку человека. Девушка вздрогнула, словно от удара током, открыла глаза и дико закричала. Комната была охвачена огнем, жадные языки пламени лизали все, что не оказывало сопротивления. Трещали половицы, рухнул, как подкошенный, кухонный стол, фанерная дверь в комнату хозяйки ярко пылала, все вокруг было в дыму и огне, и сквозь этот дым уже ничего не видно в двух шагах.

   Светлана закашлялась рядом, вскочила, вытаращила глаза и истошно завизжала.

   - Мама! Пожар! Мы горим!.. - вскричала она и бросилась прочь с кровати.

   - Стой! Куда ты?! - крикнула Наталья.

   - За водой. Там, за дверью, два ведра...

   - Какая вода, дура, теперь спасаться надо, ничего уже не зальешь!

   Но девушка уже спрыгнула на пол и тотчас с воплями заплясала на месте. Пол был объят пламенем, а она даже не подумала об этом. С обожженными ногами она вскочила обратно на кровать и безумными глазами уставилась на огонь, лизавший одеяло и матрас.

   - Боже мой, неужто сгорим, Светка?.. - глядя на нее, протянула обреченным и не своим голосом Наталья. - Светка... Да говори же что-нибудь!..

   Отчаянный, надрывный крик вырвался у девушки вместе с плачем:

   - Сгорим? Мы сгорим?.. Я не хочу умирать! Не хочу, не хочу-у!!!

   Она вцепилась пальцами, как клещами, в плечо подруги и стала ее трясти.

   - Заткнись! - крикнула Наталья и глянула вниз, пытаясь разыскать туфли; но они были объяты пламенем.

   Тогда она схватила простынь и разорвала ее пополам, потом еще раз, еще.

   - Будем бороться! Может быть, победим... Делай, как я!

   И стала обматывать ноги. Подруга недоуменно глядела на нее.

   - Ты слышишь?! - закричала Наталья. - Быстрее обматывай ноги! Потом мы пойдем в огонь, поняла? Пойдем в огонь! Мы пройдем через него быстро и не сгорим живьем, не успеем; главное - не останавливаться, а ожоги зарастут. Я иду направо, ты - налево. Я - за ведрами, ты иди туда, где бабка; ее комната, наверно, еще не горит, вдвоем вам удастся спастись, там есть окно... А я... я попробую залить, а если нет, то выбегу в дверь, ясно?

   Светлана кивнула. Рассуждать некогда, это был единственный путь к спасению. Обе бросили взгляд на одеяло. Они знали: тот, кто закутается в него, не обгорит. Их взгляды встретились. Наталья рванула одеяло, бросила подруге, а сама завернулась в остатки простыни и пододеяльника. Теперь все решала быстрота. Укутавшись, как решили, они вмиг скользнули на пол и бросились в разные стороны.

   Но не так-то легко было найти дверь в коридор в густом, удушливом дыму. На это потребовалось время, и когда Наталья нашла, наконец, эту дверь, ее покрывало вспыхнуло. Еще минута, меньше - и она сама заполыхает. А спасительный выход - вот он, осталось только толкнуть дверь, и она будет на свободе, в коридоре, где, наверное, нет огня, где свежий воздух и ведра с водой...