Трагическая цепь (СИ)

   Но она не смогла дойти.Дверь вся пылала и не подпускала к себе; плечом с разбегу ее не вышибить, запоры были крепкие. Оставалось вернуться и идти туда, где Светлана, откуда слышался ее надсадный кашель. Только там теперь было спасение. Быстрее, быстрее же, дорога каждая секунда! Ее руки и ноги уже обгорели, то тут, то там на них вздувались пузыри и лопались, шипя. Хотелось стонать, кричать, орать от боли, но она, стиснув зубы и глядя перед собой, пошла туда, где подруга. Справа лопались оконные стекла, но она даже не посмотрела туда. Там бушевал огонь, получивший порцию кислорода. Конечно, ей ничего не стоило рискнуть, ринуться сквозь пламя в окно и спастись; пусть с сильными ожогами, однако она осталась бы живой... Но там, впереди, была Светлана, ее Светка; уходить без нее - значило стать предательницей, к тому же она могла еще помочь спасти бабку. Та, наверное, задыхается сейчас в постели...

   И вдруг совсем рядом послышался истошный крик. Наталья сделала еще шаг и наткнулась на подругу. Та завопила:

   - Там все горит!..

   Она была права. Невозможно было глядеть, огонь жег глаза, но Наталья все-таки посмотрела. Ужасную картину увидела она и крикнула:

   - Смотри!..

   И обе застыли на месте, уже похожие на огромные факелы...

   Ковровая дорожка в комнате вспыхнула мгновенно, будто была облита бензином, и сразу же отрезала пути к отступлению.

   Когда бабка проснулась, горело уже все, кроме иконы Христа Спасителя в углу и ее железной кровати. Она сразу все поняла. И, как раскат грома, в голову ударила мысль: во всем виноват проклятый керосиновый бачок, который где-то подтекал. Она сунула ноги в еще не сгоревшие тапочки и заторопилась к окну - единственному пути к спасению. Рамы еще не горели, но огонь уже подбирался к ним. Бабка ухватилась руками за оконные перекладины. Мешали стекла. Она выдавила одно, сильно порезав руку, но лучи от него, будто копья, ощетинились на нее со всех сторон. Да и отверстие оказалось ничтожно мало. Она быстро огляделась. Чем же ударить, выбить проклятое стекло? На глаза попались стулья. Оба горели, не взяться руками. А кроме них - ничего. Ей бы вспомнить про подушку, одеяло!.. Но не вспомнила. И решила, что надо самой делать ход, своим телом. Но для этого она должна забраться на подоконник. Как?! Что подставить? А без этого не влезть... К тому же за этим недобитым стеклом - другое, еще целое...

   Будь прокляты эти двойные рамы! Что же остается? Только сломать их, а потом, когда их не станет, попробовать вскарабкаться как-нибудь. Может, удастся?.. Она вцепилась в рамы и дернула раз, другой, но не тут-то было. Она стала стучать кулаками по этому скелету, ставшему теперь для нее тюремной решеткой, толкать его локтями, плечами, трясти... Но с тем же успехом она могла бы попытаться сдвинуть с места паровоз. Деревянные бруски прочно держали в плену свою жертву, не давая ей вырваться из заточения и уйти от смерти. И не раскрыть створок. К несчастью, оконный переплет был сплошным. Только форточка наверху.

   И тут старуха поняла, что ей уже не выбраться из своей тюрьмы, и это конец. Недоставало у нее сил, чтобы выломать перекладины, и слишком она была стара, чтобы попытаться выбраться наружу. К тому же она уже задыхалась и теряла сознание - вот-вот упадет. Оставалось одно - гореть заживо, и ей теперь от этого не уйти. Она опустила руки и заплакала. Потом повернулась к иконам и горячо помолилась Господу о спасении души.

   Ей оставалось жить всего несколько минут, она знала об этом. Вся ее жизнь пронеслась у нее в голове за считанные мгновения, и в это время позади вдруг раздался крик:

   - Смотри!

   Она оглянулась, вспомнив о двух девчонках, ее квартирантках. И, о боже, она увидела их! Но как!.. Два призрака стояли посреди комнаты, завернутые в белую, почти сплошь пылающую материю, и оцепенело смотрели на нее, не двигаясь, сквозь вихри огня, бушующие вокруг них. Вид старухи пригвоздил их к месту, лишив способности двигаться. Так парализует человека внезапно возникшее перед ним призрачное видение. Они словно пытались заглянуть в бабкины глаза, прочесть в них свой приговор. Но не было в ее глазах ни осуждения, ни упрека, была только застывшая боль и жалость к ним двоим, таким молодым.

   Старуха тихо вскрикнула: та, что слева, вдруг вспыхнула вся, быстро, как порох, и тут же исчезла в огне. Вторая закричала, в отчаянии метнулась куда-то, ткнулась головой в горящий шкаф, да так и осталась в нем по плечи...

   Старуха вновь вернулась к окну...

   _______

   Супруги Марковы в эту ночь спали крепким, безмятежным сном. И невдомек им было, какая страшная беда приближается к ним. И не догадывались они, что в ту минуту, когда им обоим снились сны, внизу шла отчаянная борьба между жизнью и смертью, между человеком и огнем.