Трагический январь. Президент Токаев и извлечение уроков

«Даже сейчас, много десятилетий спустя, не могу без содрогания вспоминать о том, чему был свидетелем летом и осенью 1933 года. В стране разразился страшный голод. Городские жители получали хлеб по карточкам… Во многих же районах, где случился неурожай, а последние запасы зерна были изъяты государством, наступило настоящее народное бедствие. Миллионы людей хлынули в города в надежде устроиться на работу, чтобы получать хлебную карточку или продержаться за счет подаяний…

В те дни мне встречались десятки этих несчастных. Многие уже ничего не просили, а просто лежали на земле, прислонившись к стене дома или забору, и с мольбой смотрели на прохожих. Страшно было видеть их распухшие ноги, изможденные, потемневшие лица… Люди умирали тут же на улицах и подолгу оставались лежать неубранными.

Эти жуткие картины потрясли детское сознание, и я уже никогда больше не испытывал такой душевной боли, чувства неосознанного протеста против страшной несправедливости и кошмарной нелепости происходящего. Даже во время войны, когда приходилось видеть всякое, смерть людей не воспринималась с такой остротой, с таким щемящим ощущением беспомощности и какой-то смутной вины».

Касым-Жомарт Токаев: «В ходе кампании коллективизации в жертву были принесены казахи, испокон веку занимавшиеся животноводством. Не по своей воле они вступали в колхозы и были вынуждены расставаться с личным скотом. Буквально в одночасье казахи лишились всех источников своего существования».

Во время коллективизации у кочевников-скотоводов отбирали единственное средство пропитания — скот. Люди умирали от голода. Скот в колхозах пал без кормов и без ухода. По статистике, в 1928 году в Казахстане насчитывалось в общей сложности 40 миллионов голов скота. К 1933 году осталось всего 5 миллионов голов!

Из-за голода и последовавшей за ним эпидемии тифа погибли 1 миллион 700 тысяч человек. 40 процентов всего казахского населения! Еще несколько сотен тысяч казахов бежали в соседние Китай, Монголию, Афганистан, Иран, Турцию… Всесоюзная перепись населения 1926 года зафиксировала численность казахского населения — 3 миллиона 628 тысяч человек. Перепись 1939 года показала: казахов осталось всего около 2 миллионов.

Голодающие крестьяне пытались украсть немного зерна, чтобы накормить детей. Но 7 августа 1932 года появился один из самых варварских законов сталинского времени — так называемый «закон о пяти колосках». Это было постановление ЦИК и Совнаркома СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности».

Постановление, принятое для борьбы с голодающим крестьянством, приравнивало хищение государственной и общественной собственности к преступлениям, за которые приговаривают к смертной казни. Причем разрешили приводить в исполнение смертные приговоры без утверждения их комиссией Политбюро. В 1932 году по закону от 7 августа вынесли тысячу смертных приговоров. Столько же казнили за первую половину 1933 года.

В 1933 году ввели паспортную систему, чтобы контролировать передвижение населения. Постановление Совнаркома СССР от 28 апреля 1933 года о выдаче паспортов запрещало выдавать их «гражданам, постоянно проживающим в сельских местностях», то есть крестьянам — с тем, чтобы не дать им возможность уйти из деревни. Крестьянина держали на положении крепостного. Этот запрет был отменен только в 1974 году.

Кто-то возразит: но это ради индустриализации страны!

Спор не о том, нужна или не нужна индустриализация. Конечно, нужна. Но две позиции очевидны.

Первая. Россия начала индустриализацию до большевиков, и она шла достаточно успешно.

Вторая. После окончания Гражданской войны началось восстановление экономики, разрушенной революцией и войной. Если бы этот нормальный и спокойный путь продолжался, то страна достигла бы огромных успехов без подрыва жизненных сил народа, без уничтожения крестьянства и без омертвления капитала… А форсированная индустриализация не принесла ожидаемого успеха. Ограбив деревню, вложили огромные деньги в промышленность. Но порочная организация экономики вела к тому, что деньги вкладывали в незавершенное строительство, в то время как действующие предприятия не получали сырья и оборудования. Финансовая система разрушилась. Правительство поднимало цены и печатало деньги.

План первой пятилетки (1928–1933 годы) выполнили меньше чем на 60 процентов. План на вторую пятилетку составили куда менее амбициозный, но и он был выполнен лишь на 70 процентов. Но об этом ни слова — ни в печати, ни на собраниях. Страну и мир уверяли в невероятных успехах советской власти.