Трагический январь. Президент Токаев и извлечение уроков

«Китай быстро отреагировал на крупнейшее событие на исходе XX столетия. 25 декабря 1991 года министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь, выступая на заседании постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, заявил, что распад Советского Союза знаменует собой окончательное завершение американо-советского противостояния, холодной войны между Востоком и Западом, двухполярной системы мирового сообщества.

Через два дня Цянь Цичэнь направил телеграмму Андрею Козыреву, которому сообщил, что КНР признает правительство Российской Федерации.

Такое же сообщение получило и правительство Казахстана. Китайское руководство информировало о том, что признает суверенитет и независимость нашей республики, готово развивать с ней дружественные отношения и равноправное сотрудничество».

В 1992 году министр иностранных дел Китая стал членом Политбюро ЦК КПК, это означало укрепление его аппаратных позиций.

Токаев:

«Осенью 1992 года Цянь Цичэнь совершил официальный визит в Казахстан. В канун его прибытия я находился в Худжанде, где по поручению президента выполнял посредническую миссию в межтаджикском урегулировании.

Сессия Верховного совета Таджикистана завершилась избранием на пост председателя Эмомали Рахмонова, стоявшего во главе объединенного фронта и получившего мощную поддержку земляков из Кулябской области. Из Худжанда на автобусе добрался до Ташкента, где встретился с Цянь Цичэнем, которому сообщил, что в Казахстане его с нетерпением ждут.

Он предложил мне вместе лететь в Бишкек, с чем я охотно согласился. В самолете Як-40 мы вспомнили былое и всласть поговорили о настоящем. Цянь Цичэня интересовала ситуация в Казахстане и других среднеазиатских республиках. В Бишкеке распрощались, пожелав друг другу счастливого пути и успехов. Условились встретиться в Алматы.

Китайский министр был принят президентом Назарбаевым, который решительно заявил о нашем стремлении развивать разностороннее сотрудничество с Китаем. Это был, напомню, 1992 год. До полного урегулирования пограничных проблем нужно было пройти пятилетний путь напряженных переговоров, а до подписания договора о добрососедстве и сотрудничестве оставалось долгих десять лет. В подготовке всех важных документов ключевую роль играл Цянь Цичэнь, как в качестве министра иностранных дел, так и заместителя премьера Госсовета КНР.

Мне поручили выступить в качестве переводчика. Я охотно согласился, поскольку еще не утратил соответствующие навыки. Помнится, фразу президента о том, что визит китайского министра, к сожалению, краток и не дает возможности ознакомиться с ситуацией в Казахстане, я перевел с добавлением популярной в Китае пословицы: “ци ма, кань хуа” (“на полном скаку любоваться цветами”). Это вызвало радостное оживление среди членов китайской делегации и, думаю, способствовало успеху переговоров.

Начинали практически с нуля, ведь у Казахстана не было договоров с Китаем, если не считать нескольких декларативных документов, подписанных во время визита премьер-министра Сергея Терещенко в Пекин в феврале 1992 года.

Показательно, что на тот момент действовало только одно совместное предприятие, которое мы с Цянь Цичэнем посетили. В убогом помещении шла сборка китайских термосов. Уже тогда было ясно, что этот заводик долго не протянет, потому что проще покупать термосы в том же Китае, да и интерес к ним скоро сойдет на нет. Но Цянь Цичэнь, вежливо пожелав работникам предприятия успехов, сказал, что это только начало делового сотрудничества.

Запомнилась совместная поездка в село Дегерес, где Цянь Цичэню показали конеферму и устроили щедрый обед с соблюдением всех казахских обычаев. Мне показалось, что китайскому министру было любопытно посмотреть сельскую глубинку и проявленное гостеприимство ему понравилось. Хотя, откровенно говоря, условий для приема высокопоставленных гостей в то время не хватало, мидовский протокол не был искушен в такого рода мероприятиях. Брали, как говорится, энтузиазмом и верой в успех. При отлете из Алматы Цянь Цичэнь пожелал мне успехов, поблагодарил за гостеприимство и пригласил в Пекин».

Мир с интересом присматривался к новой фигуре. Министр не повышал голоса, всегда сохранял спокойствие. Вскоре выяснилось, что карьерный дипломат, умело избегающий конфликтов и способный найти компромисс, на самом деле обладает твердым характером и может и умеет быть жестким.

Одной из самых сложных проблем для Касыма-Жомарта Токаева стало территориальное размежевание с Китаем. Как и для его российских коллег.

Переговоры с Китаем о том, где проводить границу между странами, продолжались многие годы. Наконец подписали договор, и дипломаты занялись демаркацией и делимитацией границы, то есть устанавливали, где она точно должна пройти. Специалисты в один голос говорили: впервые в истории оформлена граница. Радоваться надо! Китайцы отказались от своих претензий.

Но, скажем, в России некоторые политики публично заявляли, что договор противоречит нашим интересам — отдаем Китаю часть своей территории!