Трагикомедия бродяги любви

– Что ж, достойный порыв с вашей стороны честно признаться в своей греховности и найти силу духа раскаяться и начать новую жизнь. Я рад, что у вас получилось это. А, знаете, я бы мог щедро доплатить вам, если бы вы мне оказали небольшую услугу. – Решил сейчас воспользоваться доверчивостью юноши кардинал Антонио и использовать признание Джованни себе на пользу – Вы же наверняка тогда имели навыки красиво объясняться в любви своим женщинам, а у меня есть дама сердца, мадам Беатрис. Мне бы хотелось завоевать её внимание, но я не умею красиво говорить о любви. Вы бы могли подработать у меня сочинителем любовных писем…

Джовано сначала удивился, сидел долго в замешательстве за своим столом секретаря и не знал, как отреагировать. Соглашаться – как-то опасно, недобрая авантюра, ведь кардинал не имел как и монах права на любовные отношения, а если кто-то узнает об этом, да выясниться, что Джовано письма любовные сочинял, хороший сводник оказался, можно нажить грандиозных проблем. Отказаться Джовано тоже не очень хотел, во-первых, денежное предложение, во-вторых, Джовано испугался отказом рассердить кардинала и совсем потерять работу, а у него только всё так наладилось, за эти три месяца его жизнь так изменилась к лучшему, а, если Антонио его уволит, то всё придётся опять начинать с нуля.

– Хм, – прокашлялся Джовано, – Я не уверен, что смогу, как сочинитель, угодить вам, ваше преосвященство, да и жалования секретаря мне достаточно, может, вы найдёте другого сочинителя?

Антонио засмеялся и резко ответил:

– Ха, Джовано, тогда уж я сразу его и на твоё место секретаря возьму! Уже ищешь себе новую работу?

Джовано сразу стало немножко кисло, но посмотрев на совсем молодого и обаятельного на лицо улыбчивого Антонио, приятного мужчины лет тридцати пяти, молодой авантюрист решил, что на него можно положиться и изрёк:

– Хм, ваше преосвященство, я, конечно, постараюсь помочь своим писательским талантом вам получить благосклонность мадам Беатрис, не привык работать абы как, но, я надеюсь, вы понимаете, какую мы ответственность берём. И какой может быть печальный конец, если эта история дойдет до папы Римского, и что в интересах нас обоих, чтобы этот инцидент был строжайшей тайной вас, вашей прекрасной Беатрис и меня…

Антонио лишь растянулся в улыбке и ответил:

– Уж, поверьте, Джовано, что безопасность в этой ситуации – моя задача, а, если вы будете, как и привыкли, добросовестно относиться к своим обязанностям, то ваше жалование солидно повысится…

Ну, Джовано вежливо поблагодарил кардинала Антонио, решив, что в этой афёре с сочинительством писем нет ничего опасного или особенного. А что, многие знатные вельможи, чиновники, сенаторы и министры, которые не умели красиво писать, нанимали сочинителей любовных писем и никто не осуждал это. Конечно, это считалось зазорным поступком для духовных лиц, но какое дело Джованни до нравственных исканий Антонио? Молодой человек просто радовался хорошей должности секретаря, и, так настрадавшись в Венеции в борделе, всеми силами был готов держаться за свою хорошую работу и Антонио лишь бы не возвращаться к прошлому.

… Три месяца всё благополучие Казановы продолжалось, он писал любовные письма и красивые оды о любви от имени Антонио в адрес Беатрис блестяще, кардинал не уставал восхищаться литературными способностями Джованни и щедро оплачивал помощь юноши, а Беатрис и, правда, снизошла до кардинала, и у них только начался роман…

Джовано встретил тут свой день Рождение, ему исполнилось двадцать лет…

К сожалению, муж мадам Беатрис тоже заметил всё это, и не стал терпеть, его жалоба быстро оказалась на столе у Папы Римского…

… В тот день в резиденции Антонио Джовано занимался за массивным дубовым, украшенным позолотой, своими секретарскими обязанностями, а молодой кардинал важно отдавал распоряжения, когда появились четыре стражника, и, по расцветке их кафтанов-жюстокоров, это была не королевская стража, а служащие у Папы Римского. Антонио растерянно и нервно стал поправлять кардинальскую шапочку, а Джовано от испуга тихо начал сползать под стол с мыслью: «Всё! Не знаю, кто мог нас предать, но это полное фиаско! Господи, смилуйся надо мной, глупцом, не хочу проблем с Папой Римским, мне и без этого бедствий и последствий хватает! Эх, глупец я всё-таки, правильно Ромео песочит меня, ведь знал, что рискую, нет, так уж легко повёлся на уговоры Антонио, так тёплое денежное место секретаря нравилось! Точно, наивный глупец!».

Один из стражников с деловым видом гаркнул:

– Его преосвященство требует к себе как можно скорее кардинала Антонио и его секретаря Джовано Казанову! Так что просим вас собраться в дорогу и отправиться в Рим в арестантской карете!

Антонио с испугом на лице потёр лоб, а Джованни просто в отчаянии уткнулся лицом в ладони. Собрав под надзором стражи каждый свои вещички, они направились в арестантскую карету…

… Джовано ехал в Рим сейчас без единого звука, тщетно пытаясь отвлечься от страха на сочинительство, чтение или наблюдение в окно кареты за пейзажами…