Трагикомедия бродяги любви

– «Просит он прощения», «досадная случайность»! А как ей, этой досадной случайности не произойти рано или поздно, если пол-Венеции знает тебя, как главного куртизана и волокиту, и что ты уже с юных лет так ловко по рукам ходишь в этих подворотнях и борделях, как самый настоящий бродяга?!! Просто я надеялся на то, что я твой внешний вид облагородил, но после того, как о тебе узнали правду, да ещё на балу у моей кузины, я ж точно терпеть не буду! Из тебя благородного человека не сделаешь: нищий он и есть нищий, хоть одевай его, как лорда! Так, Джовано Казанова, я завтра после обеда приеду сюда, и чтобы все твои вещи уже были разложены по дорожным сундукам, бери отсюда всё, что хочешь, и всё, уедешь с квартиры. И чтобы больше в моём обществе не появлялся, общайся, с кем хочешь, живи, как хочешь!!!

Джовано, как кипятком ошпарили слова сенатора: «Из тебя благородного человека не сделаешь: нищий он и есть нищий, хоть одевай его, как лорда!», предательский комок подступил к горлу молодого человека, он закрыл свои большие карие глаза, чтобы не показать слёз и боли Маттео, хотя сам с большим разочарованием подумал: «Ха, ничего другого я сейчас не ждал! Ну, и Бог вам судья, горе-сенатор вечно пьяный, я соберу вещи! Всё равно вам никогда не понять, что у безродного бродяги и простолюдина может быть благородной душа! Когда-то много лет назад это понял простой артист в театре господина Бруни, Бенволио Фатум, потому что он сам был при отсутствии благородного титула благородный душой, он простил меня за мой низкий поступок, выслушал причину, не осудил, а подержал всячески. И тем меня и восхищает великое милосердие Бенволио, что он тогда проявил своё милосердие искренно и бескорыстно, не ожидая от меня чего-то в ответ, в отличие от всех остальных! Ничего, не пропаду уже точно без вас, Маттео, надутый индюк!».

– Как прикажете, господин Маттео! – сквозь зубы дерзко прошипел юноша, и Маттео, удивлённый такой реакцией, поспешил уехать.

… Ему было удивительно и непонятно такое поведение Джовано, будто бы его оскорбили, и он так мужественно дерзко по-мужски ответил оппоненту. Сенатор не понял, какими унизительными и страшными были для Джовано эти слова: «Из тебя благородного человека не сделаешь: нищий он и есть нищий, хоть одевай его, как лорда!», такая явная насмешка была для Джовано хуже любой физической боли…

… Каким бы уставшим Джовано сейчас не был, но с трудом всё же достал сундуки и стал медленно и тихо собирать свои вещи, которых за эти полгода жизни «элитного» куртизана стало теперь намного больше. В два больших сундука были красиво уложены модные наряды Джовано, что были приобретены для появления в высшем свете, треуголка, парик, помимо одежды ещё личные вещи, в том числе и те накопленные деньги, на которые теперь питал такие надежды молодой человек. Два же других сундука заняли сочинения Джовано, как и переводы иностранных авторов, так и сочинённые им самим научные работы художенсвенные произведения, многочисленные книги разных авторов, Джовано ужасно любил читать…

После этого Джованни просто упал на кровать, чтобы полежать отдохнуть хотя бы полчасика после бессонной ночи и продремал почти до самого обеда, а, когда очнулся, понял, что скоро приедет Маттео и скорее оделся в простую одежду с дорожным суконным зелёным плащом.

… Попрощавшись сухо с сенатором, Джовано вместе с сундуками в гондоле направился ни к кому иному, как к незабвенному другу Ромео.

Смешной, грубоватый, но обаятельный двадцативосьмилетний Ромео со смешной разлохмаченной неопрятной гривой из непослушных каштановых волос встретил Джовано с радушным удивлением:

– Ой, Джовано, рад тебя видеть! Спасибо, что не зазнаёшься и всё это время не забываешь друга, проведываешь каждые две недели, но что это с твоим видом? После знакомства с господином Маттео ты стал одеваться намного богаче, а сейчас опять в своём привычном и с дорожными сундуками. Что, что-то незаладилось с жизнью «элитного» куртизана и светского льва?

Джовано со смущённым пристыженным видом поправил свой красивый длинный волнистый хвост из русых волос и тихо протянул:

– Да, всё, я опять без жилья на улице, и никакой не светский лев и ни «элитный куртизан», очень короткой оказалась память у господина Маттео, я опять стал обычным «бродягой любви», так что прости за наглый вопрос, друг, но можно я первое время, всего два-три дня, у тебя поживу?

– Да не проблема, постелю на диване, проходи, Джовано, друг. Только что же такое случилось, что сенатор выгнал тебя? – искренно удивился Ромео.