Трах!

— Дорогая, почему ты себя так ведешь? — вторила ему мать, едва сдерживая потоки слез. Глаза у нее сверкали, но отец жестом остановил ее на полуслове.

— Ты абсолютно ни о ком не думаешь, кроме себя! Ты не заботишься ни о ком на свете! У тебя нет сердца! «Я, я, я, я!» — все время только Я!

Ну а что она могла ответить на это? Это было истинной правдой, ни слова лжи. Дело было в том, что ее это, действительно, не волновало. В самом деле — о чем ей было беспокоиться? Она чувствовала себя сказочной принцессой, которую вырастили чужаки. Она не могла привыкнуть к их миру Родители никогда не относились к ней плохо. Конечно, у них были свои недостатки. Отец был слишком ограниченным и совершенно не любил детей, а мать никогда не могла ее понять, но при этом упорно не желала с этим смириться и предпринимала все новые и новые попытки разгадать свою собственную дочь. Например, в детстве, когда Зоя играла с подружками в куклы, мать могла часами прятаться за дверью, прислушиваясь и пытаясь понять, кто же такая ее ангельская дочурка. Надо отдать ей должное, она очень старалась. Было ясно, что дело в самой Зое и ни в ком другом. Она чувствовала себя полным дерьмом, но ничего не могла с этим поделать, потому что просто не могла уже вести себя по-другому.

Мать не сводила с нее взгляда, размазывая слезы по щекам, но Зоя не чувствовала себя виноватой. Она просто-напросто отказывалась признаваться себе в этом. Разве она виновата в том, что у нее такие заботливые родители? Нет. Она стала подниматься по лестнице.

— Мне бы надо нанять парочку киллеров, так вы мне надоели! — бросила она вниз. Она зашла к себе в комнату, но тут же снова показалась на лестнице: — И хватит внушать мне чувство вины!

— Зоя, все, чего мы хотим, — это чтобы ты говорила нам, где ты находишься. Тебе всего четырнадцать лет, нам надо знать, что с тобой все хорошо. Мы ответственны… — тараторила мать, сдерживая рыдания.

— Да, ответственны! А ты хоть помнишь, что такое ответственность? — перебил ее отец. — Что-то не похоже, что ты понимаешь, что это такое!

Зоя хлопнула дверью.

— Слюнтяи! — крикнула она. В каком-то смысле так оно и было. Отец кипел от возмущения, мать рыдала, но никто из них не понимал, как же заставить дочь слушаться. Оказавшись в своей комнате, Зоя стала ходить взад-вперед. Ну почему ей больше некуда было податься, как прийти сюда? Она чувствовала себя такой одинокой и покинутой в собственном жилище! Почему отец не придет и не вышвырнет ее из дома — ведь она обращается с родителями, как с последним дерьмом?

— Тряпки! Дерьмо! Идиоты! — кричала она им со второго этажа, но никакого ответа не последовало. Зоя спустилась вниз. Родители спокойно сидели и смотрели какую-то телевикторину, и ничто на всем белом свете их не волновало. Зоя хотела бы их придушить, но вместо этого она побежала к себе в комнату и бросилась, рыдая, на кровать. Убить их она не могла, но кто-то должен был умереть, и очень даже скоро! Вопрос был только в кандидатуре.

16 Счастье — это сложная штука

Секс? Нет проблем, чувак! Дино был из плоти и крови, и ничто не было ему чуждо.

«Я знаю толк в сексе!» — думал он. Та девчонка… Да она просто сходила с ума от удовольствия! Джеки даже не подозревает, что она потеряла! Он был так доволен, что готов был ее простить. На самом деле он бы так и сделал, если бы не мысль, что этого делать нельзя. Теперь у него была новая девушка.

Где-то через полчаса после того как ушла Сиобен, позвонила Джеки и рассыпалась в извинениях. Она была в ужасе от своего поведения, она сама не могла понять, почему вдруг убежала. Эта блевотина так ее оскорбила, что она оказалась на улице раньше, чем поняла, что происходит.

— Нам надо поговорить, — заметила она.

— Не думаю, что нам есть о чем разговаривать.

— Но я хочу с тобой переспать!

— Знаешь, прошлой ночью это уже сделал кто-то другой, так что… Тебе не стоит об этом беспокоиться, — произнес он и повесил трубку.

Джеки была в прошлом.

Дино был так счастлив, что наконец-то расстался с девственностью, что не представлял, в какой поганой ситуации он оказался. Для начала, он не очень-то знал Сиобен и вполне мог скоро с ней расстаться. Оттого как он ее принуждал заняться с ним сексом, остался скверный осадок и значительно пошатнуло его самооценку. Джеки снова ему отказала в ту ночь, и это его действительно задело. И в довершение ко всему, хотя он и поздравлял себя с тем, что дал Джеки от ворот поворот, на самом деле приходил в ужас от мысли, что может ее потерять.

Он был в нее по уши влюблен, даже не осознавал это.

Еще раз сказав себе, что с Джеки все кончено, он спустился по лестнице, чтобы позавтракать. Это его немного приободрило. Он попробовал представить себе, как проделывает с Джеки все, чем они занимались прошлой ночью с Сиобен, но почему-то от этого ему стало дурно. Когда он глянул на часы, оказалось, что уже час дня! Народ хотел прийти помочь убираться в двенадцать! Скоро приедут предки, а дом разгромлен, как будто тут была не тусовка, а землетрясение!