Тракос – трал космический

«Хаски, стой!» – резко одёрнул его голос отца. «Это индлиб!» – пояснили ему. Черты изображения, только начавшиеся, как пазлы, складываться в прекрасный образ девушки из юности, дёрнулись, словно от разряда электрошокера, и рассыпались прямоугольниками. «Закрой глаза и следуй за мной», – приказал отец, перебивая сладостный женский шепот. Глаза устало закрылись, тяжесть скафандра улетучилась, и началось падение в пропасть. «Ничего, ничего, – успокаивал свой биомозг Андрес, добавляя при этом: – где вот только я приземлюсь?» В тот же миг падение кончилось, и он интуитивно догадался, что это снова его комната.

Сердце не чувствовалось, но показалось, что оно застучало часто-часто, зашумело морским прибоем где-то в голове. Биомозг и тот выдал сомнения: «Попытка осы продемонстрировать эмоции или энергия интуиции?» Открылся обзор, его биклон полулежит на тахте. Отец сидит на месте проводника. Молодой, улыбающийся, родной – таким запомнился в детстве, в той счастливой и беззаботной части. Эмоции уже гасли, возможно, не хватало энергии, а связь с телом под внешним контролем.

Одет отец весьма странно и непривычно. Тёмный спортивный костюм, брюки и куртка без липучек и молний, но не в обтяжку, а на ногах белые полукеды. Спорт папа не любил, возможно, оттого, что не хватало времени, работа забирала всё. Черты лица расплывчаты, изображение не стабильно. «Я – масадмин», – предотвратил он его вопрос об обуви. Палец его правой руки коснулся бейджа слева на груди, и тот полыхнул неоновыми буквами: «Масадмин».

– Для меня – это тёмный лес!» – ответил Андрес.

– Масадмин – администратор массива, – пояснил отец, – надо мной только Либер. Массив состоит из восьми платформ, – продолжал пояснять отец, – каждая платформа – это архив данных однотипных оцифрованных сознаний с опорными элементами памяти. Их альма-матер, переводя на язык человеков. Курируют их пладмины – платформенные администраторы.

Андрес никак не мог сконцентрироваться, пытаясь узнать обо всём и сразу, расспросить, хотелось тактильных ощущений. Но биомозг уже накладывал табу на все эти действия, присущие людям. Обнять и погладить голограмму можно, но радости это не добавит, и внутренняя пустота не уйдёт. «Тактильные ощущения! – я начинаю мыслить как машина, – усмехнулся Андрес, – даже родные стены не помогают. «Вертеп», как говорит проводник». «Прокси-куб и прокси-спамер», – подсказал отец.

- Я твою спутницу Фору отправил на кухню, пусть займётся тем, чем положено заниматься женщинам, - пояснил отец.

- Она не моя спутница, мне её навязали, - слегка возмутился Андрес.

Ему не хотелось ассоциироваться с Форой, было ощущение брезгливости к этой молодой и сексуальной женщине, объяснений этому он не находил. «Какие тут объяснения, - возмутился его биомозг, - она обычная шалашовка в этом массиве платформ». «Фу, как вульгарно, - возмутилось сознание, - в таком случае тебя сложно перевоспитать, уж лучше дефрагментировать». Биомозг отметил, что это уже не первый раз, когда его же оцифрованное сознание (ИОС) выступает оппонентом ему. «Машина есть машина, – комментировал сам себе, – видимо, синхронизатор с телом не отлажен».

- Напрасно ты так о своей старой знакомой, - вступился за Фору отец, - она на многое тебе открыла глаза, и потом, она - настоящий человек с правильным сознанием.

- Старая знакомая?! Я не ослышался?! - удивлённо возбудился Андрес.

- Ты не ослышался, - произнёс отец, вставая с кресла.

Он, подойдя к Андресу, протянул руку к его голове. Собирался ли он погладить по ней, как в детстве или просто коснуться, чтобы ещё раз убедиться, что тактильный контакт между биклонами невозможен, так и осталось загадкой. В самый последний момент он задержал её, даже чуть-чуть отдёрнул назад, но потом оставил в таком положении. Держа руку над головой, как пастырь над послушником, сказал:

- Я верну тебе часть памяти, отнятой в процессе порцифии, ты всё поймёшь сам.

Андрес собрался забросать отца вопросами, но тот не дал ему их сформулировать, уже телепатически внедрив посыл: «Это лишнее, вопросы будут потом, но совершенно другого плана, поверь мне!»

- Тебе придётся сейчас воспринять ещё один трек, - пояснил он, - в некоторой степени ты удивишься сначала, но потом всё примешь как должное.

Андрес прикрыл глаза, так ему показалось, ведь как это можно оценить он не понимал. У его биклона опустились веки, и он это видел со стороны, лишь потом, с небольшой задержкой, пришло ощущение сознанию, как закатились глазные яблоки со взглядом вверх и внутрь. Сначала в условно сонном кино проплыл текст про порцифию с изложением, очень похожим на энциклопедическое, затем пошли полнометражные кадры с людьми.

Порцифия

«Порцифия – «Порча цифровая», или «Нейропорча – блокировка нейронных связей гиппокампа, отвечающих за доступ к массивам долговременной памяти». Порча памяти. Порцифия – лечебный процесс от моральной рефлексии, одной из ветвей ностальгии».

«А когда человек знакомится с порцифией?» – отослал телепатический вопрос биомозг Андреса.