Трактат о любви

древние метафизики считали подобающим относить ее к подразделениям субстанции, ибо

форма является частью самостоятельно существующих субстанций, и они не отказывались

признавать за ней свойство субстанциональности из-за того, что она не может

существовать отдельно сама по себе, — ибо таково состояние субстанции первоматерии.

Несмотря на это, не следует отрицать ее принадлежности к субстанциям, потому что она по

своей сущности является частью таких субстанций, которые существуют сами по себе.

Более того, метафизики придают ей, т. е. форме, свойство субстанциональности [в большей

мере], чем первоматерии. Причина этого заключается в том, что субстанция существует как

актуальная субстанция благодаря данной субстанциональной форме: если последняя

существует, то должна существовать актуально и субстанция. Поэтому сказано, что форма

есть субстанция как вид актуальности7.

Что до первоматерии, то она относится к числу тех [вещей], которые получают

субстанциональность потенциально. Ибо актуальное существование какой-либо субстанции

не обязательно следует из существования первоматерии. Поэтому сказано, что она есть

субстанция как вид потенции.

Таким образом, в данном рассуждении устанавливается истинная природа формы. Эту

истинную природу нельзя приписывать акциденции, ибо эта последняя не является

[началом], образующим субстанцию, и ни с какой точки зрения не может рассматриваться

как субстанция.

А раз это установлено, мы говорим: каждая из этих простых неживых индивидуальных

субстанций сопровождается врожденной любовью, от которой она никогда не свободна, и

любовь эта — причина их бытия. Что же касатеся первоматерии, она представляет собой

лишенность в то время, когда она только стремится иметь форму, а [само] ее стремление к

ней есть нечто существующее. Поэтому ты можешь заметить, что когда она лишена одной

формы, она спешит обрести другую форму взамен, избегая абсолютного небытия.

Первоматерия же есть местопребывание небытия. Таким образом, когда она имеет форму, в

ней есть лишь относительное небытие, а если бы [у нее вообще] не было формы, то ей

было бы присуще абсолютное небытие. И здесь нет нужды в подробном рассуждении для

выяснения того, почему это так. Первоматерия подобна уродливой, безобразной женщине,

которая боится, как бы ее уродство не обнаружилось: каждый раз, когда открывается ее

покрывало, она прикрывает свои недостатки рукавом8. Итак, установлено, что

первоматерия обладает врожденной любовью.

Что же касается формы, то имеющаяся у нее врожденная любовь проявляется двояко: 1) в