Трактат о лущении фасоли

Признаюсь вам, что, когда я время от времени смотрю на эту фотографию, у меня тоже возникает искушение заглянуть внутрь, в эту кучу картофельной ботвы: кто там умирает? Когда-нибудь я так и сделаю. Придется. Единственное, что меня останавливает, — стоящие рядом женщины, хотя ни с одной из них я не знаком. Особенно с той, что в шляпе с черными розами. Вы не знаете, что означают черные розы? Может, удалось бы весь сон разгадать. Я не сказал вам, что, когда хотел достать из кармана спички, а она укоризненно посмотрела и придержала мою руку, одна роза отломилась и упала мне под ноги. Я хотел было нагнуться и поднять ее, но шляпа дала сигнал, что, если я наклонюсь, она тоже упадет.

Черные розы наверняка что-то означают, в саду таких не встретишь. Однажды за границей я побывал на выставке роз, и, должен сказать, от форм и оттенков аж в глазах рябило. Наверное, там были собраны все розы мира, но черных не было.

Вы верите в сны? А я не верил, пока мне этот сон не приснился. Не придавал снам никакого значения. А теперь, когда я иногда смотрю на эту фотографию, у меня такое ощущение, что я всего лишь перешел из того сна сюда, в этот мир, и теперь вынужден здесь жить, раз так положено. Интересно, узнаете ли вы меня? Я там моложе, но ненамного. А может, вы узнаете кого-нибудь из этих женщин. Может, какая-нибудь из них окажется вашей хорошей знакомой.

Ну что, выпьем чаю? Или вы предпочитаете кофе? А чай зеленый или обычный? Я — только зеленый. С сахаром? Сейчас, где-то здесь была сахарница. Я-то сахар не кладу. В зеленый — никогда. И вообще почти не употребляю сахар. Ага, вот она. Я поставлю между нами табуретку, будет нам вместо стола, если вы не возражаете. Да, сахарница серебряная.

Купил в том же магазине, где подсвечники. В то время я зарабатывал лучше всего, это были мои золотые годы. Выступал в пятизвездочных отелях. Мы играли, помню, в белых смокингах с зелеными лацканами. Ну, не каждый вечер. В разных костюмах. И состав инструментов тоже разный, в зависимости от того, какая программа, какая публика. Иногда даже несколько раз за вечер менялся — смотря что играли. Только саксофон всегда присутствовал, бывало только, что я чередовал альтовый с теноровым или сопрановым.

Пожалуйста, вот и чай. Будем пить из чашек. Вам они нравятся? Я рад. Мне в оркестре подарили на день рождения. Всего две штуки осталось. Словно знали, что однажды вы приедете и мы выпьем из них чаю. Сам я никогда ими не пользуюсь. Чай, кофе, да и молоко тоже — из кружки. А угостить кого-нибудь чаем как-то до сих пор не представилось случая. У меня есть еще две такие же, поменьше, кофейные. Если бы вы захотели кофе, я бы вместо сахара предложил вам мед. Узнали бы, что это за вкус. Вы когда-нибудь пили кофе с медом? Тогда я заварю попозже, попробуете. Кофе я всегда только с медом. Совершенно по-другому получается, чем когда с сахаром. Вкус кофе не теряется, и нежнее, чем со сливками. Сливок, к сожалению, нет, если вы любите. Уже поздно, а то я бы съездил в магазин, купил. Магазин в нескольких километрах отсюда, но на машине это пара минут. Все равно как добраться до того берега, вот здесь, с краю водохранилища.

Если бы я знал, что вы придете, я бы запасся сливками. Подготовился бы. Жаль, что вы меня не предупредили. Звонили? И что, не соединялось? Не обижайтесь, но, честно говоря, хорошо, что вы не дозвонились, потому что по телефону я бы сказал вам, что у меня нет фасоли. Я бы решил, что это шутка. Или что телефон чинили и проверяют, есть ли связь. Даже если бы вы представились, по телефону я бы не поверил. Решил, что вы выдаете себя за кого-то другого. А так, во всяком случае, я уверен в одном: мы точно когда-то встречались, вот только где и когда? Не может быть, чтобы мы прожили жизнь и ни разу не встретились.

16

Может, все же зажечь свечи? Я бы принес подсвечники. Мы всё лущим и лущим эту фасоль, могли бы уже стать добрыми друзьями. Тем более что я уверен — мы когда-то встречались... А когда люди встречаются после долгой разлуки, надо, чтобы было торжественно, разве нет?

Вы, наверное, согласитесь, что примерно до середины жизни знакомых у нас прибавляется, даже трудно всех упомнить, а потом их количество начинает уменьшаться, так что в конце концов человек оказывается единственным своим знакомым. Дело не только в том, что люди умирают. Просто жизнь таким образом дает нам знать, сколько ее прошло, а сколько осталось. Прошла почти вся, осталось немного. Так что, когда кто-нибудь, вот как вы, приходит, пусть за фасолью, и при этом кажется знакомым, следует хоть свечу зажечь. В такие моменты каждый знакомый — словно бы за всех знакомых.