Трактат об электричестве и магнетизме. Том 2.

Так мы пришли к принятию третьего принципа - сдержанности в комментариях, распространив это и на замечания предшествующих редакторов. Последние преследовали несколько целей. Прежде всего, указания на фактические неточности. Эти комментарии, разумеется, сохранены - иногда в дословном переводе, иногда в переизложении, иногда с нашими дополнениями. Однако всё это вынесено в конец второго тома, дабы не отвлекать читателя от чисто максвелловского течения мыслей. Нивен и особенно Томсон уделили много внимания методическим улучшениям - они наводили строгости в некоторых доказательствах, иллюстрировали максвелловские утверждения более удачными, на их взгляд примерами, а порой и не пропускали возможности обобщений.

Мы не сочли нужным приводить всё это довольно объёмистое хозяйство, созданное в те времена в связи с потребностью усвоения и освоения максвелловской электродинамики, тем более что оно далеко не исчерпывало сути дела. Впрочем, некоторые комментарии этого типа были всё-таки оставлены в тех случаях, когда возникали сомнения, не инициированы ли они какими-либо максвелловскими указаниями.

Третий вид комментариев Нивена - Томсона включал сведения о результатах, опубликованных после выхода в свет первого издания «Трактата». Они нами убраны без колебаний, ибо вряд ли сейчас представляется интересным перечисление этих небольших и разрозненных успехов первого десятилетия, к тому же и не полное, а извлечённое лишь из той части текущей литературы, которая оказалась доступной редакторам. Восполнение этих пробелов и естественное продолжение перечня на последующие периоды вовлекло бы нас в занятие составления истории развития максвелловской электродинамики, неуместное в рамках дополнений к «Трактату», хотя и несомненно интересное.

Не меньшая сдержанность была проявлена нами и в отношении собственных комментариев, хотя к пониманию разумности таковой мы пришли не сразу. Сначала нам казалось, что многие вычисления и доказательства было бы полезно повторить в современной манере, привычнее воспринимаемой и легче сопоставляемой с известными методами. Хотя максвелловская электродинамика являет собой пример физической теории, надолго сохраняющей свой первоначальный облик в неприкосновенности, всё же за прошедшее столетие был достигнут значительный прогресс в её интерпретации и методике изложения. Множество разноплановых монографий и учебников появилось за это время и находятся в активном обращении. Возросла культура и техника работы с уравнениями Максвелла, и это позволило извлекать из них результаты, на которые Максвелл вышел «независимо и много раньше», весьма экономными средствами и с большим пониманием их подчинённости общим законам и принципам. Следовательно, эти книги вполне могут сойти за развёрнутые комментарии к «Трактату», хотя их авторы, как правило, и не ведут свои исчисления непосредственно от «Трактата» ³.

³ В конце обзора [1] приведена разветвлённая схема возникновения нескольких поколений таких учебников, генетически прослеженная от максвелловского «Трактата».

С другой стороны, именно методическое оснащение позволяет нам сейчас легче понимать максвелловский язык, чем его современникам. Более того, он эмоционально воспринимается как первозданный, его архаизмы не раздражают, а те трудности, на которые сетовали некоторые «логически настроенные» первые читатели «Трактата», преодолеваются нами более непринуждённо, поскольку мы приучены к полевому мышлению, обладаем обогащённой интуицией и, главное, уверенно знаем, что уравнения Максвелла правильно описывают все макроэлектродинамические явления. Так что даже выдающиеся по тем временам комментарии Больцмана (частично переведённые на русский язык [3]) сейчас уже, по нашему разумению, не могут сопровождать «Трактат». Они принадлежат к истории преодоления недоверия, очищения здания от строительных лесов.

Последний оборот идёт от самого Максвелла, который сознательно, следуя воодушевляющему примеру Фарадея, не избегал вводить читателя в свою (как сказали бы сейчас) творческую лабораторию. Да и многие другие прямые комментаторы «Трактата» фактически исполняли агитационные и очистительные функции, с которыми успешно справилась сама жизнь. И мы не сочли нужным собирать их под одним переплётом, ограничившись только ссылками. Соответственно и своё собственное отношение мы старались выражать редко и ненавязчиво, преодолев опасения быть заподозренными в нерадивости. Есть, правда, по крайней мере один изъян в тактике скупого комментирования: не раскрыты именные ссылки, даваемые Максвеллом, подобно тому, как это было сделано, например, при переводе трудов Фарадея [5].

Наконец, четвёртый принцип работы над переводом относится к терминологии и может быть назван принципом непосягательства на старинные слова.