Трактирщик и Владычица ночи (СИ)

После этих слов Клермон с такой силой сжал ей запястье, что она вскрикнула боли. Но гневный выговор застыл у неё на губах, когда она увидела, что Кат Ворон с мрачным видом взялся за рукоять меча. «Ой! — она прижала пальцы к губам. — Кажется, я брякнула что-то непотребное».

— Да простит меня господин Солнце! Честное слово, я не имела в виду ничего дурного, — будто со стороны услышала она свой испуганный голос, а затем её рука самопроизвольно изобразила знак, отвращающий несчастья.

«Тесса? Спасибо, что выручила», — поблагодарила Владычица ночи и уныло подумала, что у неё скоро разовьётся шизофрения из-за вмешательства её дополнительных личностей.

О том, насколько не простительна совершённая ею ошибка, она поняла лишь тогда, когда увидела, что лавочника заметно потряхивает от напряжения и на его лбу бисеринками выступил пот.

— Ничего-ничего, госпожа! Я вас понимаю. Вино такое, что любой на вашем месте не удержался бы от святотатства, — произнёс он невнятной скороговоркой, а затем, не сводя глаз с Клермона, добавил дрожащим голосом: — Не переживайте, господин, я не донесу жрецам. Ваша сестра ещё слишком молода и потому беспечна.

— Верно, старик, — зловеще процедил Кат Ворон. — Поклянись жизнью дочери, и мы не причиним тебе зла.

— Клянусь! Клянусь жизнью Катейи! — с готовностью отозвался лавочник.

Видя, что Клермон демонстративно положил ладони на стол, он достал носовой платок и, не скрывая облегчения, смахнул пот со лба.

— Ну? Чего стоишь? Наливай господам вино! — прикрикнул он на слугу, который замер, согнувшись над столом.

— Д-да, хозяин.

Отживший слуга с той же бережностью, что и раньше, взял в руки принесённую бутыль. Когда он разлил вино по хрустальным бокалам, выяснилось, что это ликёр. Зеленовато-жёлтый и тягучий он не обманул их ожиданий — вкус оказался не хуже, чем запах.

Несмотря на неприятный инцидент, Владычица ночи с нескрываемым удовольствием выпила вино и повертела в руках опустевший бокал. «Надо же, какая тонкая работа! Даже слишком, — она окинула взглядом посуду, выставленную на стол. — Никаких завитушек, сплошная эргономика и минимализм. Больше похоже на фабричную штамповку, чем на ручную работу. Странно. Мир средневековый, а вещички будто с конвейера. Видимо, прогресс хоть и тормозится, но полностью его не остановить».

— Откуда такие красивые бокалы? — поинтересовалась она.

— Из Высокого берега[1], госпожа. Это небольшое княжество на побережье Верхнего моря,[2]— пояснил лавочник.

Владычица ночи согласно кивнула, хотя впервые слышала и то и другое название. Любопытствуя, она начала расспрашивать его о землях, где он побывал, и обычаях, населяющих их людей.

Поначалу ответы лавочника были скупы и несколько путаны, но, выпив, он полностью отошёл от испуга и разговорился. Оказалось, что он не только занимается торговлей, но и владеет соляными приисками, что, по прикидкам Владычицы ночи было примерно то же самое, что владеть золотыми приисками.

Лавочник был чудовищно богат, но при этом жил очень скромно, что, по мнению Клермона, делало ему честь, — как умный человек, старик знал своё место и не соперничал в роскоши со знатью. Вдобавок выяснилось, что он частенько помогает сельчанам, попавшим в беду, и делает это безвозмездно.

Поэтому ему не понравилось, когда Кат Ворон сразу после ужина начал поиски ведьмы, причём с опроса домашних лавочника.

— Считаешь, что я неблагодарная скотина? — с вызовом спросил охотник, когда они вернулись в отведённую им комнату и остались наедине.

— Есть такое дело, — не стал отнекиваться Клермон и, видя, что товарищ настроен поругаться, жёстко добавил: — Кат, давай полегче. Да, мне не нравится, что ты делаешь, но я к тебе не лезу, поскольку знаю, что это твоя работа.

— Ладно, забыли, — раздражённо буркнул охотник. Прямо в сапогах он плюхнулся на кровать и отвернулся к стене.

Клермон тоже лёг и заложил руки за голову. Стоило ему закрыть глаза и перед его внутренним взором замелькали недавние события. В основном это были детали битвы с жутким потусторонним зверем. «Да, дела… Если бы не Владычица ночи с её чудесами, то гулять бы нам с Катом по вечным садам Матери-земли», — подумал он и, зевая, незаметно для себя уснул.

Это был чудесный сон. Как в детстве он шёл по аллее в родовом поместье и широкие кроны высоченных талин, росших по обе её стороны, смыкались над его головой. Сквозь этот серебристо-зелёный тоннель пробивались лучи полуденного солнца и его многочисленные золотые пятна плясали по траве и платью Тессы Таден. Причём оно было из той самой голубой ткани в цветочек, что он выбрал для неё в сельской лавке, как и белая шляпка, украшенная букетиком цветов.