Трактирщик и Владычица ночи (СИ)

На этот раз жизнь в поместье Даджи далась ей намного легче. Во-первых, она хорошо знала привычки своенравного демона. Во-вторых, она стала мудрей и лучше его понимала. В-третьих, она не рвалась бездумно на свободу, как это было в юности, а выжидала подходящий момент. Впрочем, у неё теплилась надежда, что он отпустит её сам, но эта самая надежда была совсем крошечной, меньше булавочного укола.

Со временем она заметила, что ей доставляет удовольствие проводить время с Даджи. Как правило, по вечерам они развлекались тем, что играли в го. В пору юности она терпеть не могла эту игру, но сейчас, в зрелом возрасте, она ей нравилась. Конечно, как игрок, Даджи по-прежнему её превосходил, но теперь она была достойным противником. Играла Мирелла в полную силу, но, если видела, что партия выигрышная, в самом конце незаметно отступала, совершая в ходах мелкие ошибки. Конечно, Даджи видел её уловки, но относился к ним снисходительно, хотя сделай она такое в пору юности, он спустил бы с неё шкуру.

А ещё ей нравилось слушать его рассказы. Мир и существа, о которых он говорил, были невероятны, и порой она не знала, как относиться к его словам. Опытной лицедейке казалось, что она ничем себя не выдаёт, но маска искренней заинтересованности не помогала, Даджи всегда замечал её неверие и начинал сердиться. Тогда она, чтобы заслужить его прощение, с улыбкой предлагала свою печень. В ответ на это он окидывал её оценивающим взглядом, от которого у неё замирало сердце, а затем говорил, что она зря его соблазняет, поскольку он уже давно не пробовал печень ведьмы. После тягучей многозначительной паузы он наконец добавлял, что она уже средних лет, а ему по вкусу исключительно печень молодых девушек — мол, она куда нежнее и вкуснее, а если с привкусом невинности, то и вовсе деликатес. На что Мирелла притворно вздыхала, а затем с грустью замечала, что в таком случае у неё нет ни малейшего шанса попасть к нему на стол.

Шутка была заезженной и повторялась уже не раз и не два, тем не менее Даджи всякий раз смеялся, прикрыв ладонью рот. И что-то такое было в его облике, от чего у неё сладко замирало сердце.

Не будь этот утончённый красавец беспощадным убийцей, Мирелла без памяти влюбилась бы в него. Впрочем, в Даджи влюблялись все женщины без исключения, просто в её случае страх был сильней любви. Именно он, спасительный страх, держал её рот на замке. Она заметила, что, как только девушки признавались демону в любви, он тут же терял к ним всякий интерес и вскоре убивал.

Хотя Даджи забирал львиную часть её времени, Мирелла не забывала о порученном деле.

В учёбе служанок она была не менее беспощадна, чем демон. В отличие от него, она не утруждалась причиной наказания, поэтому неумех и ленивиц без особых проволочек забивала насмерть. Причём остальные девушки обязательно присутствовали при экзекуции, если кто-то из них не выдерживал и терял сознание, это было равноценно смертному приговору.

К тому времени Мирелла уже ни к кому не испытывала жалости, а главное, ей было страшно представить, что с ней сделает Даджи, если такая неженка грохнется в обморок и при этом что-нибудь уронит на него.

Помимо работы по дому служанки исполняли роль сексуальных игрушек, поэтому она обучала их и в этой области. Для отработки навыков она использовала мужчин-големов. Если кто из девушек был бесталанен в сексуальной игре, их ждала печальная участь. Перед смертью они проходили через такие изощрённые сексуальные издевательства, что остальные, глядя на них, старались изо всех сил.

Благодаря такой методике вскоре у Даджи был штат великолепно выдрессированных рабынь, которые беспрекословно исполняли любые его желания, вплоть до самых диких.

Довольный её трудами он похвалил Миреллу и вскользь обронил, что она выполнила свою часть сделки. «Господин, значит, я вольна уйти?» — спросила она с замиранием сердца. «Возможно, — ответил он и добавил: — Давай решим это завтра».

Все эти дни, что Мирелла провела в его поместье, их связывали чисто деловые отношения. Для сексуальных услуг Даджи брал в спальню новых девушек, чтобы проверить, как она их обучила. Но в эту ночь перед уходом он потребовал, чтобы она служила ему сама, мол, для сравнения она должна провести мастер-класс. Словосочетание было ей не знакомо, но догадаться, что оно значит, не составляло особого труда.

За свои умения в постели она не волновалась, но это был Даджи. Он не был бы самим собой, будь всё так просто. Опасность крылась в том, что он любил совмещать сексуальные удовольствия с кулинарными, а это значило, что шутка про печень ведьмы могла перестать быть таковой.

Встревоженная перспективой закончить дни в желудке демона Мирелла превзошла самоё себя. Шестым чувством она предугадывала желания Даджи ещё до того, как они зарождались в его изощрённом уме, чем удивила даже его. Возможно поэтому он был необычно ласков с ней.