Трактирщица

— Да, — Пруст едва заметно оглянулся через плечо и пощёлкал пальцами, вешая дополнительный защитный купол. — После обсуждения бессалийского вопроса, герцог Аринский спросил, куда делась его жена. “Уехала в клановый дом, — не моргнув глазом, ответил я. — Обсуждает с лином Делири военную операцию”. Дамиан расстроился. Он так расстроился, что переоделся в простую одежду, снял перстни с амулетами и пошёл пить самогон в ближайший кабак.

— Лихо, — глава клана аж присвистнул. — Хотел бы я посмотреть на пьяного Аринского поближе. Занятное должно быть зрелище.

— Весьма. Он горланит кабацкие песни, улыбается подавальщицам и уже дважды послал в Пекло моих ребят. Своих переодетых инквизиторов, кстати, тоже. Никому не позволяет увести себя домой. Чувствую, дело кончится скандалом.

Да уж, проблема нарисовалась, откуда не ждали. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять — Дамиан ревнует жену. Вместо того, чтобы спать с ним на одной кровати, Стана пропадает в рабочем кабинете другого мужчины. И ведь не докажешь, что оборотня допрашивали. Ночь на дворе. Вот инквизитор и запил с горя.

— Хорошо, — сказал Кеннет. — Попробую сам его вытащить из объятий подавальщиц и отправить домой. Какой кабак?

— “У толстого Бо”, лин Делири.

— Жди тогда, — отозвался он, смахивая отражение с зеркала. — Скоро приеду.

Глава 30. “На грани развода”     

 Столичные кабаки по уровню посетителей сильно отличались друг от друга. Те, в которых мог бы поужинать герцог Аринский, гордо назывались ресторациями, но он выбрал душную забегаловку на окраине городе. У толстого Бо собирались моряки и портовые грузчики. Пили самогон, флиртовали с доступными женщинами и веселились до утра. Смешаться с такой толпой одновременно просто и очень сложно. Чужаков здесь издалека видели. Чуть другая походка, осанка, манера держаться — и всё. Ты раскрыт. Даже слова сказать не успел. Но если вечером это чревато дракой, то под утро всем плевать. Поэтому Кеннет не стал переодеваться. Закутался в плащ и нехотя отдал свой меч Прусту.

— Мои бойцы сидят внутри, — предупредил разведчик. — Если что, быстро угомонят смутьянов.

— Надеюсь, не понадобится, — вздохнул глава.

Аринский страдал мирно. Неужели настолько отчаялся вернуть жену?

Да и сам сильно сдал. Скажи кто-нибудь сейчас, что седой старик с остекленевшим взглядом когда-то был первым мечом Кессании, великим инквизитором, Кеннет ни за что бы не поверил. Где искра жизни в этом тщедушном теле? Почему он сдался, даже не попытавшись разбить морду предполагаемому любовнику Станы?

— Дамиан, — тихо позвал Кеннет. — Ты закусывать не пробовал? Тогда хмель берёт медленнее и просидеть в этом со всех сторон приятном месте можно намного дольше. 

— Катись в бездну, Кеннет, — едва ворочая языком, ответил он. — Тебя там госпожа Верховная ожидает. Я послал её полбутылки назад.

— А почему не сразу? — глава клана уселся на соседний стул, не спрашивая разрешения. — Ещё надеешься спасти свой брак?

Лицо Аринского застыло в гримасе. Говорил инквизитор медленно, а соображал совсем туго. Вот и о чём волновался Пруст? Ещё два стакана самогона и спящего герцога можно спокойно выносить из кабака.

— Слушай, — со свистом выдохнул он и вытер лоб рукавом. — Я тебя ни в чём не обвиняю. Сам мужик. Но хотя бы сейчас ты можешь сказать правду?

— Какую? — Кеннет сцепил пальцы в замок.

Уловить, к чему клонит пьяный инквизитор было сложно.

— Я знаю, что двадцать лет назад после свадьбы ты пошёл к моей жене, — Аринский говорил и медленно крутил в ладонях полупустой стакан с местным тошнотворным пойлом. — Шпионы доложили. Молодой глава Клана Смерти послал охрану на воротах. Грубо послал. Его хотели остановить, но не посмели. За меч схватился. Уважали тебя, Делири. Даже пьяного испугались. Сколько влил в себя тогда? Больше, чем я сейчас?

Кеннет демонстративно наклонился под стол, чтобы пересчитать бутылки. Подавальщицы только глазки посетителям строили, а убираться не спешили.

— Да, примерно столько же. Плюс минус два стакана.

— Во-о-от, — длинно выдохнул инквизитор. — Море было по колено, ага? И Стана, стерва такая, за дверь тебя не выставила. Как же. Её лучший друг страдает от неразделённой любви. Пикантный момент. От неразделённой любви к ней, замужней женщине. “Тебе не стоит ревновать, Дамиан. Мы просто разговаривали”. Слушай, Делири, я похож на идиота? Как вы так разговаривали, что проснулись утром в одной постели? 

Кеннет неосознанно вытянул спину и расправил плечи. В голосе герцога угрозы не чувствовалось, но обманывать себя не стоило. Дамиан Аринский в таком состоянии совершенно непредсказуем.

— Я действительно был пьян. До невменяемости, Дамиан. Сомневаюсь, что был способен на любовные подвиги. Раздеться мог, признаю. Но потом рухнул в кровать и захрапел.

— Ты же ничего не помнишь, — нахмурился инквизитор. — Стана клялась мне в этом. Солгала?

— Нет, — Кеннет говорил, будто шёл по тонкому льду. — Последнее, что сохранилось в памяти, как мы с ней пьём…

— Значит, ты не можешь утверждать, что ночью ничего не было, и что Бояна со стопроцентной вероятностью моя дочь?