Трактирщица

В принципе, стандартный набор. Его мог чувствовать любой, кто наблюдал за трагедией семье Фенара со стороны. Важной была совсем другая деталь. Бесо сказал “я ещё не родился”, значит, погибшие родители Франко не могли быть и его родителями тоже. И никого из сирот бессалийского приюта. Остальные дети младше Бесо. Ниточка оборвалась. Я потянулась за списком блондинов и вычеркнула оттуда всех. Фредерико среди моих воспитанников точно не было.

— А что случилось, лина Хельда? — спросил Бесо, настороженно наблюдая за тем, как мы с Амелией убираем бумаги.

— Разыскиваю кое-кого из старых бессалийских знакомых. Думала, они помогут, когда мы вернёмся в трактир. Но Фенар, оказывается, давно умер. Эх, жаль.

— Да, — согласился он, колдуя над зеркальцем, чтобы вернуть ему заморозку. — Тяжёлая история. Я пойду тогда? Ещё “Правила магической безопасности на играх и турнирах” нужно выучить. Их обязательно спросят перед испытаниями.

— Зеркало оставь себе, — разрешила ему Амелия. — Занесёшь, когда синяк исчезнет.

— Спасибо, — Бесо низко опустил голову, прощаясь, как принято у воинов клана после разговора с наставниками и уже почти ушёл, но в дверях вдруг обернулся и подмигнул мне.

— Аж полегчало, — шепнула я Амелии. — Всё-таки он не меняется.

Она кивнула, ладонями расправляя юбку на коленях.

— Да, Бесо прежний, разве что взрослее стал. И мне действительно жаль, что вы  ничего не узнали.

— Зато получила очередную зацепку, — ответила я со вздохом и потянулась за своим зеркалом. Переговорным артефактом. — Очередное направление поиска. Спасибо, лина Амелия, я тоже пойду.

— Не за что, — услышала я уже за спиной.

Голова болела, усталость мешала мыслить ясно, но ещё одну догадку я должна была проверить. 

— Кеннет, — позвала я мужа, дожидаясь, когда его отражение появится в зеркале.

— Да, родная?

Глава клана стоял в нашей гардеробной и застёгивал пуговицы домашней рубашки.

“Соколу сейчас двадцать семь, — пыталась я собрать мысли в кучу. — Когда Франко попал к Плинию, ему было пятнадцать…”

— Ты знал родителей Сокола? Я имею в виду настоящих родителей. Почему он Сокол? Как его зовут на самом деле?

Единственный воин клана, к кому вместо имени обращались по прозвищу. Мне изначально казалось, что это странно, а все вокруг привыкли и не обращали внимания. Почему? Почему никто ни разу не оговорился? Даже случайно…

— Потому что он не помнил своего имени, — глухо ответил Кеннет. — На вопрос “как тебя зовут, мальчик” твердил “Сокол”. Малх принёс его из Бессалии. Завернул в одеяло, как младенца, и принёс. Маленький был, слабый. “Он погибнет там, лин Делири. Разрешите оставить его у нас”.

Кеннет выдохнул, медленно опускаясь на табурет. Я понимала, что он чувствовал. В бездну бредни Франко о том, кто кого спас. Фредерико действительно всё время был рядом со мной. Именно Сокола мой тогда ещё жених поставил охранять трактир от нападения Паучихи. Именно он должен был принять на себя удар, вздумай Франко прийти, чтобы убить меня. И цепной пёс Плиния отказался. Он знал. И Плиний тоже.  

— Бездна, Хельда, мальчишка ничего не помнил, — простонал муж. — Ни кто он такой, ни кем были его родители. Только “сокол” вместо имени и песенку. “Дождик, дождик, уходи, ждём тебя в другие дни”. Малх рвался усыновить его. Ласково звал Соколёнком и поклялся, что нашёл его в Высоком квартале. Одного. Кудрявые волосы пропахли гарью, на белой рубашонке были пятна сажи.   

Его дом сгорел. А Франко спрятал брата от Плиния или другой беды. Возможно, от себя самого. Стёр ему память и всем, кто знал Фенара. Семья погибла, Франко исчез. Точка.

— Мы нашли его, Кеннет. Мы нашли Фредерико.

Глава 36. Совет клана 

Мы с мужем оба не знали, как реагировать на тайну Сокола. Ночью стояли в гардеробной, выбирая одежду для совета клана и молчали. Кеннет рассеянно водил пальцами по пуговицам чёрной рубашки, забывая, что их нужно застегнуть. Я бесконечно поправляла шаль на плечах, пытаясь понять прячет строгое платье мой округлившийся живот или нет. На определённом сроке уже никакие ухищрения с фасоном не помогали. Я превращалась в пузатую даму с утиной походкой.

— Почему совет клана проводят на рассвете? — проворчала я. — Откуда взялась такая странная традиция?

— Я придумал, — признался муж. — В Кессании мы собирались на поляне, жгли факелы и стучали в барабаны. Приходилось ставить высокую изгородь и плести защитные коконы, чтобы любопытные соседи, во-первых, не совали нос в наши дела, а, во-вторых, не жаловались на шум. Совет уже тогда проводился только ночью.

— Чтобы чёрные тени на фоне чёрного неба таинственным шёпотом обсуждали свои чёрные дела? — не удержалась я от подколки.

— Да, — усмехнулся Кеннет, — именно так. Зато в Фитоллии много гор на уединённых островах. Здесь можно не прятаться. Ты поймёшь, почему на рассвете, когда мы доберёмся до места. Я впервые сам поднялся на вершину безымянного холма и понял, что следующий совет проведу здесь. Немного не так, как мои предки, но сохранив суть.