Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Наверное стоит еще раз подчеркнуть, каким образом впервые формируется деструктивный импульс: это происходит в хаотическом восприятии младенца. Движимый примитивными противоречивыми побуждениями по отношению к матери – наказать ее за причинение дискомфорта и сохранить ее рядом как источник заботы и питания, – младенец начинает испытывать страх уничтожить то, что он любит и на что больше всего полагается. В результате этого конфликта слабо проявляется потребность контролировать свои деструктивные и агрессивные импульсы. Дискомфорт при столкновении с собственными ограничениями часто порождает агрессивные фантазии о нападении на опекунов, от которых зависит ребенок. Эти фантазии обычно прекращаются к концу детства, когда младенческие грезы о всемогуществе корректируются ограничениями, существующими в реальности. Этот процесс имеет огромное значение для роста и развития личности. Но у некоторых людей, неспособных перерасти младенческий защитный механизм расщепления и проецирования, а потому не развивающих в себе способность ощущать беспокойство в связи с возможностью обидеть любимого человека, эта примитивная и аморальная деструктивность может сохраняться и в зрелом возрасте. Она сопровождается подсознательными процессами, которые помогают им справляться с ситуацией, не признавая собственного агрессивного и деструктивного поведения.

Механизм психической проекции широко распространен; он носит естественный характер и сам по себе нейтрален. Однако это примитивный механизм с весьма ограниченной эффективностью. Восприятие собственной личности как «хорошей» или «плохой» и проецирование второго качества во внешний мир ради сохранения иллюзии первого работает лишь до определенного времени. Способность видеть в себе и хорошее, и плохое – конструктивное и деструктивное начало – необходимый шаг к развитию здоровой и целостной личности. Цель состоит в том, чтобы признать свое беспокойство, жить с ним и учиться на его примере, вместо того чтобы отрицать его или проецировать на другие объекты. Динамика отношений между младенцем и матерью играет основополагающую роль в этом развитии. Ее изъяны могут привести к тому, что ребенок привыкает чрезмерно полагаться на защитный механизм проецирования, не готов признать и принять свою способность к деструктивным поступкам и не способен модифицировать беспокойство, неизбежно сопровождающее деструктивность и агрессию.

Дональд Трамп – наглядная иллюстрация психической проекции у взрослого человека, который так и не научился регулировать примитивный инструмент, приобретенный в младенчестве. Самые очевидные примеры – прозвища, которыми он награждает своих оппонентов: «Бесчестная Хиллари», «Лживый Тед» и «Покахонтас» Элизабет Уоррен. Все это – возмутительные и позорные попытки связывать других людей с собственными яростно отрицаемыми наклонностями к бесчестным сделкам, постоянному увиливанию от ответов и сообщению заведомо ложных сведений о своем происхождении. (Разумеется, попытки богатого американца с немецкими корнями предстать талантливым выходцем из низов шведского происхождения заслуживают не менее критичного подхода, чем утверждения Уоррен о своей принадлежности к коренным американцам.) Пренебрежительные прозвища, раздаваемые Трампом его оппонентам, – это хрестоматийные психические проекции, примеры поведения человека, обвиняющего других в тех деструктивных наклонностях и дефектах характера, которые он отрицает в самом себе.

Агрессивная кампания против Барака Обамы в связи с его якобы незаконным происхождением – первая попытка Трампа серьезно включиться в президентскую гонку – также была основана на ряде проекций. Сомнение в происхождении Обамы, которое хотел посеять Трамп, можно рассматривать как проявление его беспокойства о зияющем пробеле между его имиджем человека, который всего добился самостоятельно, и его привилегированным воспитанием. Предъявленные им обвинения в том, что одноклассники не помнят Обаму, эхом повторяли откровение, о котором упоминает Дэвид Кэй Джонстон в «Становлении Дональда Трампа». «Другие люди говорили, что не помнят о своих встречах с Трампом в студенческом городке, – пишет Джонстон. – Это интересное наблюдение с учетом нынешних заявлений Трампа о том, что «никто не припомнит» будущего президента Барака Обаму в начальной школе на Гавайях или где-либо еще». Разумеется, зловещий смысл, который он придает тому обстоятельству, что Обама не показывает свое свидетельство о рождении, предвосхищает его последующие отказы предать огласке собственную правительственную документацию и налоговую декларацию. Он наставал на том, что Обама показывает «длинный формуляр» свидетельства о рождении, а не «короткий формуляр», хотя эти термины обычно используются для налоговых деклараций.