Трамвай идет в депо

– А ты не допускаешь мысли, что их могут держать в главном доме? – спросила я.

– Теоретически это возможно, – согласился Крот-Семен, – но вряд ли мэр на это пойдет. Дом, конечно, большой и наверняка с подвалом и хорошей звукоизоляцией. Но держать в доме целую семью, не опасаясь, что кто-то услышит их крики или просто случайно наткнется? В этом доме бывает много гостей. Есть обслуживающий персонал. Это большой риск, если мы не допускаем того, что семья и прислуга вовлечены в темные делишки хозяина или, по крайней мере, осведомлены о них. А это, согласись, маловероятно. Нет, он держит их в гостевом доме, куда домашним под каким-нибудь предлогом нельзя заходить. На такой случай там наверняка и охрана приставлена. Я бы так сделал.

От последней фразы мне стало не по себе, но я ничего не сказала.

Крот в молчании допил кофе, потом вырвал исписанную страницу моего блокнота и встал, аккуратно поставив чашку на стеклянную крышку стола.

– Ты куда? – спросила я, подскакивая. – Мы что, ничего не обсудим?

– Нечего пока обсуждать. Я на разведку. Надо все осмотреть на месте и понять, как незаметно проникнуть на территорию и можно ли вообще это сделать.

Мы вышли в прихожую.

– Тебе что-то нужно? – спросила я, глядя, как Крот засовывает руки в рукава пуховика и заматывается своим необъятным шарфом.

Все развивалось не так, как я себе представляла. Обычно контроль был за мной, но теперь, похоже, предстояло просто сидеть и ждать.

– У меня все есть, – ответил странный человек и шагнул к двери.

– Когда тебя ждать? – спросила я, придерживая дверь.

Он ответил, не оборачиваясь:

– Сегодня.

Я закрыла дверь, не дожидаясь, пока приедет лифт, и посмотрела на кота. Тот сидел на пороге кухни и, не шелохнувшись, сверлил меня своими круглыми глазами.

– Мне от вас двоих не по себе, – пробормотала я и ушла в комнату. Ждать.

* * *

Ожидание затянулось.

День прошел. Ранние декабрьские сумерки сменились густой вечерней темнотой. Я выпила миллион чашек кофе, старясь унять волнение. От меня в эту минуту ничего не зависело, и это сводило с ума.

Днем я думала прогуляться до своей кофейни и пополнить запасы перуанского кофе, пахнущего фундуком (на этом сорте я просто помешалась нынешней зимой), но побоялась, что Крот вернется быстро и не застанет меня дома. Этого нельзя было допустить.

Я попыталась отвлечься, включила телевизор, но веселые песенки предновогодних передач резали слух словно ножом.

Мне позвонила Мария Павловна, и я честно сказала ей, что все узнаю сегодня-завтра. Она расплакалась в трубку. Я попыталась успокоить ее, но поняла, что нечем. Если все выглядит так, как я себе нарисовала, велик шанс, что своих родных она в живых не увидит. Завтра Новый год. А надежда тает с каждым часом.

Едва я положила трубку, как в дверь наконец позвонили.

– Собирайся, – с порога велел Крот, – одному мне не справиться. Нужна помощь.

– Что?

Он ввалился в квартиру и опять натоптал мне полную прихожую снега. Кот с интересом обнюхал его штаны и ботинки.

Парень неожиданно улыбнулся и присел почесать Пирата за ухом.

– Надо же, а ты не робот-убийца, – пробурчала я, глядя на этот внезапный момент милоты.

– Давай быстрее, – глядя Пирату в глаза, ответил Крот, – но не надевай слишком тяжелую одежду. Ничего не должно сковывать движения. Все обтягивающее, верхняя одежда короткая – такая, чтобы не мешала бегать.

– Нет, – сказала я жестко, – сначала ты мне все объяснишь!

Мой новый помощник покачал головой:

– В машине все объясню, по дороге. До Видного путь неблизкий. Ты хочешь помочь этим людям или нет?

Времени на раздумья не было.

– Хорошо, – согласилась я и, оставив его дожидаться в компании кота, исчезла в спальне.

Там я достала из шкафа темные джинсы, плотный, но не очень толстый свитер и короткую стеганую куртку. Не по погоде, но зато относительно свободно. Волосы я убрала под черный берет. Поколебавшись, достала кобуру и «макаров». Надо взять с собой – ситуация могла выйти из-под контроля.

«Она уже выходит, – осадила я себя. – Ты с непонятным типом бежишь в ночь, чтобы залезть в чужой дом. Разве это может кончиться хорошо?»

Последний штрих – сапоги на тонкой плоской подошве. Осенние, но без каблуков. Если потребуется бежать, в них будет удобнее, чем на шпильках.

«Почему у меня столько обуви на шпильках? – прокралась в голову несвоевременная мысль. – Когда все закончится, надо подумать об обновлении гардероба для оперативной работы в полях».

В прихожей коротко, но красноречиво кашлянули.

– Скоро ты там?

– Все, все, иду. – Я остановилась на секунду, прижавшись лбом к холодной зеркальной дверце шкафа. Сердце начинало колотиться. То ли от выпитой цистерны кофе, то ли от волнения, то ли от всего вместе.

– Спокойно, – прошептала я сама себе, – все будет хали-гали.

И вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь.

* * *