Трамвай

Женщине хватило нескольких секунд чтобы осознать сказанное и она в голос с надрывом завопила, одновременно падая вперед и цепляясь ему за ноги:

– Роберт, миленький, любимый, прости! Прости меня, дуру! Я виновата! Прости! Прости! Я никогда больше! Что хочешь для тебя сделаю! Не выгоняй меня! Ну пожалуйста! Я же не смогу без тебя!

Он молчал и во взгляде его читалось жестокое равнодушие.

– Одевайся! – повторил он. – Или я помогу тебе!

Женщина, увидев непреклонность своего мужчины залилась слезами еще больше, но подчинилась, нацепив на себя куртку и полусапожки.

Когда она уже стояла у входной двери и шептала мольбы и извинения себе под нос, Бобба пояснил:

– Ты хотела погулять? Вот сходи и сделай это. Когда успокоишься, придешь обратно, поняла? – и он вытолкал ее в подъезд.

– Постой, я могу потеряться! – крикнула она ему уже с лестничной клетки, но услышала только щелчок закрываемого замка.

На промозглом ветру она долго стояла у подъезда вытирая непроизвольно льющиеся слезы. Потом тихонько потопала вдоль фасада дома по серой и неприветливой улице. Голова ее была опущена, а руками она обнимала себя за плечи, стараясь унять мелкую дрожь, причиной которой был не сколько холод, а больше пережитый только что стресс.

«Я сейчас похожа на местных жителей, которых видела в первый день своего пребывания здесь» – подумала Марина. – «Такая же серая и неприметная тень в этом отвратительном месте! Прав был Роберт, когда говорил, что нечего делать на этой улице! Боже, как мне плохо и грустно»!

Несчастная женщина, автоматически перебирая ногами прошла вдоль длинного здания, в котором долгое время жила и не разбирая пути свернула за угол на пересекающую улицу. А потом еще раз направо. И еще налево. Она была погружена в свои невеселые мысли и понятия не имела куда двигается. Ноги несли ее сами собой. Навстречу несколько раз попадались тени прохожих, но она не заметила их. Бурча себе что-то под нос, она просто шла, и голова ее была заполнена только осознанием глубокого горя, которое ее постигло. Понимание того, что Бобба бросил и выгнал ее пульсировало и нарывало жуткой болью. Женщина не представляла, как она будет жить дальше без этого человека и даже пришла к мысли о том, что дальнейшее ее существование просто бессмысленно.

Случайно зайдя в какой-то пустынный двор, Марина села на скамейку что была на убогой детской площадке с железной ржавой каруселью, ракетой и двумя скрипучими качелями. Маленькая блондинка сжалась и опустив голову прикрыла глаза. Она впала в полузабытье и вообще перестала анализировать происходящее вокруг. По-прежнему было пасмурно, по могильному тихо и холодно. Ветер гонял по асфальту старые пакеты, бумагу и сухие коричневые листья. В окружающих двор темно-желтых пятиэтажках кое-где светились окна, но абсолютно никто не выходил чтобы погулять. Было серо и беспросветно.

Марина просидела так около часа и конечно не заметила, как большой зыбкий силуэт появился во дворе неподалеку от места где она устроилась. Незнакомец стал расхаживать около детской площадки. Он медленно бродил по окружности как призрак боящийся пересечь начерченный мелом круг. Но все-таки решился в конце концов нарушить границу, прошел к одной из качелей и грузно присев на деревянную седушку, державшуюся на двух железных цепях начал раскачиваться. Наверняка это все сопровождалось жутким скрипом, потому что такие сооружения во дворах априори бывают скрипучими, но по обыкновению этих мест слышно ничего не было.

Так продолжалось довольно долго пока Марина не подняла взгляд. Возможно она мельком заметила какое-то движение перед собой и машинально посмотрела вперед. Мутный силуэт потихоньку качался туда-сюда большой унылой массой. Возможно он увидел ее и пришел специально, а может это кто-то из жителей нарушил свое затворничество и спустился во двор.

Но совсем скоро выражение лица страдающей женщины резко изменилось. Угрюмое равнодушие сменилось сначала озарением, потом удивлением и наконец досадливым раздражением.

– Лисецкий! – воскликнула она. – Виталик! А я забыла совсем… Боже, снова он! Зачем ты здесь? – женщина сорвалась на истерический крик. – Как же ты мне надоел! Сколько можно ходить за мной! Ты невыносим! Убирайся! Это все из-за тебя, проклятый тупоумный детина!

Силуэт на качели никак не отреагировал на эту тираду. Тень молчала и продолжала раскачиваться. Она качалась даже тогда, когда Марина вскочила на ноги и сломя голову ринулась к проходу между домами, ведущими на одну из улиц этого мрачного города. И только когда преподавательница скрылась за углом Виталий встал и медленно побрел следом.