Трамвай

Они помолчали. Роберт затушил окурок и тут же зажег новую сигарету. Комната была полна омерзительного удушающего дыма, но его новая подруга ни словом не объявила о своем неудовольствии по этому поводу. Она просто поморщилась и продолжила расспросы.

– Ты долго с ней жил?

– Долго, наверное.

– Как это – наверное? Сколько лет?

– Что? Прости, что ты сказала?

– Я спросила сколько лет ты жил с Лорой.

Он замолчал и с опаской и недоумением посмотрел на свою собеседницу слегка приподнявшись на локте.

– Маня, я не совсем понимаю, о чем ты. Ты иногда говоришь странные вещи. Вероятно, шутишь, но мне не хватает эрудиции или чувства юмора, чтобы оценить и посмеяться.

Марина убрала голову с его груди и тоже привстала. Она уже вполне привыкла к местным странностям, но в данном случае ей захотелось понять ситуацию конкретнее.

– Когда Лора ушла от тебя? Сколько дней назад? Может быть недель или месяцев?

Глаза ее нового любовника стали округляться еще больше. Он судорожно сглотнул и откинувшись на подушку мимикой продемонстрировал растерянность.

– Откуда же я знаю, Солнышко! Это было давно. Вместе мы были долго. Что еще нужно помнить об этом?

Блондинка мысленно махнула рукой.

– А чем ты занимаешься?

Бобба усмехнулся.

– Играю в дартс, изредка гуляю. Когда приходит трамвай…

– Что?

– Когда приходит трамвай вместе со всеми терзаю себя тщетными надеждами.

– А как часто он приходит?

– Когда как. Иногда часто иногда нет.

– А как вы узнаете, что он пришел?

Снова удивление в глазах.

– В каком смысле? Мы просто знаем, что он скоро придет и идем на перрон. Вот и все.

– Ясно! – Марина вздохнула. – Только я имела ввиду, когда спрашивала о твоих занятиях чем ты зарабатываешь на жизнь?

– Зарабатываю на жизнь?

– Так, всё! Забыли! – нервно засмеялась Марина. – Вопрос снимается!

Он стал часто моргать и пожимать плечами.

– Я просто здесь. Я существую. Был один, а сейчас с тобой. Это же так просто!

– Действительно… – иронично протянула женщина и вставая с дивана опустила ноги на деревянный, окрашенный коричневой краской пол. – А еда в твоем мире предусмотрена? Или это тоже тебе не понятно?

– Ты голодна, моя Ласточка? – спохватился Бобба.

– Слона бы съела! – засмеялась она. – Накорми меня чем-нибудь!

Они пообедали или поужинали макаронами с плохого качества сардельками и запили все это растворимым кофе из жестяной банки. Вся эта трапеза, как и жилище с хозяином чрезвычайно напоминали советский быт середины восьмидесятых. Марина давно обратила на это внимание, но раздумала расспрашивать об этом, помня о том какую реакцию у него вызывают элементарные с ее точки зрения вопросы. На самом деле сложно было понять какое сейчас время суток, завтрак сейчас, обед или ужин. Женщина находилась в квартире у Роберта по ее подсчетам уже часов пять, но серый день за окном оставался неизменным. Если предположить, что сейчас ранняя весна или поздняя осень то темнеть должно было рано. Однако ничего не происходило. Тот же хмурый пасмурный пейзаж. Мало того в гостиной преподавательница обратила внимание на раритетные по виду огромные часы с маятником, которые располагались в углу у выхода на незастекленный балкон. Однако они стояли, указывая обеими стрелками на двенадцать. Других же часов в доме не было. Именно в тот момент Марина кинулась смотреть на дисплей своего мобильника чтобы проверить время, но ее смартфон был по-прежнему мертв. Черный экран и никакой возможности подключить его.

Наручные же часы она не носила и у Роберта их не заметила. Словом, сориентироваться по времени было абсолютно невозможно. И задавать вопросы об этом было бессмысленно.

После еды Бобба долго и увлеченно рассказывал, и показывал ей особенности игры в дартс. Он говорил много и при этом прыгал вокруг исколотой мишени, бросая в нее в порядке демонстрации свои дротики, но почему-то редко попадал в цель. Очевидно его хобби не приносило ему успеха, но мотивированность на это занятие была поразительно зашкаливающей. Такого можно было скорее ожидать от подростка, чем от пятидесятилетнего мужчины.

Тем не менее, Марина с вежливой улыбкой слушала его, лежа в кровати с железной койкой и по-честному пыталась вникнуть, понять и увлечься. Но когда ее мужчина предложил наконец ей попробовать самой она уже спала, свернувшись калачиком и накрывшись стеганным ватным одеялом красного цвета.

Следующий день был похож на предыдущий.