Трамвайность

Закончив с поверхностным наведением порядка, Веник спустился вниз. Конная повозка стояла там же, где и обычно. Кучер Петер хмуро посматривал на лошадей. Рядом расчесывала гриву Пепе (если Веник запомнил верно) грустная Инга. Подойдя ближе, Веник заметил, что девушка недавно плакала – ее глаза покраснели и немного опухли.

– Что случилось?

– Ничего. Просто я дура. Полюбила не того и обожглась. А ведь Степан Ильич был прав. Жун – редкостная сволочь.

– Я тоже заметил.

– Ах, Веня. Прости за то, что вовлекла во все это. – Инга обвела рукой депо.

– Ладно уж. Скорее меня вовлек Патефон, а не ты.

– Пойдем, что ли, перекусим, – предложила Инга. – Я всегда хочу есть, когда расстроенна. А сейчас я очень и очень расстроенна.

– А мне что-то не хочется, – соврал проголодавшийся Веник. Испытывать судьбу с зачарованной курятиной больше не хотелось. Лучше он потерпит до дома.

– Не боись, кондуктор. Дважды в одну тарелку волшебные курицы не попадают.

– Я и не боюсь.

– Тогда айда.

Инга заказала по тарелке наваристого бульона, куриной котлете и стакану ягодного сока. Сначала Веник ел с опаской, но после десятой ложки супа расслабился.

– И я для него еще старалась, кондуктором хотела сделать. А он же, гад, меня использовал! Как понял, что все, не носить ему брошь-кольцо, так и бросил меня. И обставил все так, будто я виновата. Не любила, не обнимала. А как же наши тату? А как же все? – делилась переживаниями Инга. Даже будучи заплаканной, она выглядела красивой.

– М-да… – Веник уплетал котлету.

– Как посадили Кицу в Клетку, так он сразу изменился. Сегодня умчался куда-то с подарочной коробкой. А потом возвращается и заявляет, что оставил мне прощальный подарочек в Шестом мире на платформе. Мол, символично, что мы были вместе шесть месяцев. Как тебе, а? Не смог, скотина, даже нормально объясниться, признаться, что больше не любит. А ты, Веня, уже любил?

– Эм… Я… – Веник смутился.

– Извини. Все так по-дурацки. Как в тех глупых анекдотах, которые любит рассказывать Петрович до Перехода. «Парень стеснялся признаться девушке, что любит ее, а девушка стеснялась признаться парню в своих чувствах. И только дворник не стеснялся в выражениях и называл их засранцами, одинаково мусорящими во дворе». Похоже, Жун намусорил в моем сердце гораздо больше, чем я в его.

– Все пройдет, – попытался утешить Веник.

– Наверное. Знаешь, а тебе идет фуражка. – Инга улыбнулась. – Но тебе еще учиться и учиться, чтобы выглядеть настоящим кондуктором.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Инга положила ладонь поверх руки Веника.

Веник чуть не подавился.

– Ой. – Инга отдернула руку.

Стало жутко неловко. Но Инга быстро переключила внимание:

– Доедай, скоро поедем в Мосград. Заодно посмотрим, что за ерунду Жун оставил мне в Шестом.

Через полчаса трамвай тронулся в путь по Кольцу. Ночные виды Кабу и предрассветная серость Тицена не вызывали интереса. В Пепелище на последней, третьей, остановке вновь донеслись слова песенки о Тенях. В этот раз добавились новые строки:

Тени двух своих лишились,
Тени жутко разозлились.
Захватили быстро власть,
На все головы напасть.

Тени в ярость сразу впали,
Тени вмиг меня поймали.
Заключили в Сад вранья,
Угадай, ну кто же я?

– Лучше заткни уши, – поздно спохватилась Инга. – И никогда не верь демону.

– Разве это не мороки и там, снаружи, кто-то есть?

Инга отвернулась, проигнорировав вопрос.

В Ольде обошлось без пассажиров. Когда «П» остановился у Черного озера, Веник осторожно выглянул наружу. Где-то здесь, если верить рассказу Муромского, должна ждать госпожа Руцита. Но никого и близко не было видно. Наверное, она еще не нагулялась.

Веник задумался о судьбе несчастной женщины и не заметил, как трамвай пересек границу миров.

– Ничего. Даже насчет подарка соврал, гаденыш, – сказала Инга, воззрившись в окно на первую платформу Ака.

– На табличке пусто. Это нормально? – поинтересовался Веник, бросив взгляд на вокзальную арку.

– Не-е-ет, – медленно протянула Инга. – На табло всегда красуется угрожающий текст с предупреждениями. Почему его нет сейчас – очень хороший вопрос.

На второй остановке все повторилось. Черное табло и ни малейшего следа подарка.

Подъезжая к «Ак-3», Палиц встревоженно предупредил:

– В-в-в-впереди опасность. К-к-к… К-к-кто-то н-н-на п-п-п… п-п-путях. – От волнения его заикание усилилось.

Веник и Инга подбежали к водителю. Трамвай приближался к остановке. Прямо перед ними на путях стоял изможденный мужчина в пыльной одежде. На его ногах виднелись кандалы с цепью.

– Тормози, Палиц, тормози! – мгновенно отреагировала Инга.

Впервые Веник услышал, как сигналит волшебный трамвай. Сигнал вызывал ассоциации с битьем посуды, его громкое рассыпчато-звонкое дребезжание невозможно было проигнорировать.

Но человек не сдвинулся с места. Увидев и услышав трамвай, он, наоборот, повернулся к нему спиной, словно приготовился к неотвратимому столкновению.