Трамвайность

Пуча глаза от усердия, Жмых выстрелил из пистоля. Два.

«Щит», – подумал Веник. Три.

Возникшая магическая преграда поглотила снаряд. Четыре.

Жмых снова выстрелил. На этот раз в Патефона. Пять.

«Патефон!» – Веник направил куропатку. Шесть.

«Клюр-кулир!» Семь.

Магия куропатки опередила красный шар, летящий прямо в рыжую голову. Восемь.

Вместо убитого Патефона вниз упал оранжевый предмет. Девять.

Куропатка вырвалась. Десять.

Время снова ускорилось.

Взмывшая вверх птица истошно заверещала: «Клюр-переклюр!» Начался магический конец света.

Столик у «Куриной ножки» превратился в белый гриб, а сам прилавок оплавился, как масло на сковородке. Из-под сводов депо посыпались змеи, цветы, шкафы и ведра. Висящая на стене клетка со спящим сычом сплюснулась в картину, на которой изображалась та же клетка, только в окружении фруктов на столе. А на затылок Жмыха со всей силы опустилось весло, выводя стрелка из игры.

Веник не успел прийти в себя, как неведомая сила подхватила его и бросила на спину неведомо откуда взявшейся лисице размером с теленка. На голову приземлилось ведро, довершая безумную вакханалию. Кондукторская фуражка смягчила удар, благодаря чему Веника не вырубило. Лиса помчалась к трамваю.

Животное сбросило Веника у дверей вагона и развернулось в обратную сторону. Рядом, зажимая кровоточащую рану в боку, оказался Лори. Курицы с ним не было.

– Магическая истерия куропатки. Птица воплощает все то, что успела считать у нас в мозгах. Если не уедем, пропадем.

Веник помог Лори забраться внутрь. Там уже сидели жители Кабу, обнимая дрожавшую Артану Кицу.

– Петер, ходу… – успел сказать Лори и потерял сознание. Из его раны хлестала кровь.

Но кучер не спешил подчиняться. Казалось, ему доставляет удовольствие наблюдать, как по воздуху летают книги и гигантские чайные блюдца с цветочным орнаментом.

– Пусть кондуктор прикажет.

«Патефон», – вспомнил Веник. Скидывая ведро вместе с застрявшей в нем фуражкой, он снова выбрался наружу. Оранжевая коробка валялась прямо возле копыт лошади Пепы. Подхватив то, что осталось от Патефона, Веник вернулся в трамвай:

– Погнали!

Кучер стегнул лошадей, и те с места понеслись вперед, словно скрытые в них пружины резко выпрямились.

В окно Веник заметил Молчание, бегущую к трамваю. Она хотела бросить лассо, чтобы уцепиться за край повозки, но тут ее подрезала лиса-переросток.

Молчание осталась позади. Как и магический вихрь, порожденный всесильной дымчатой куропаткой.

Веника трясло от пережитого. В руках он сжимал оранжевый проигрыватель музыкальных пластинок – патефон. Патефон-человек превратился в патефон-предмет. С его, Веника, помощью. Но он не хотел этого. Куропатка неверно считала намерения и вместо защиты обратила рыжего выскочку в музыкальное устройство. А может, птица так представила защиту? Не успей Патефон сжаться до размеров чемоданчика, лежать бы ему сейчас с простреленной головой. Только вот, наверное, он и сейчас-то не очень жив.

Погруженный в мысли, Веник не заметил, как «П» добрался до Чик-Чирики-3, а затем поехал дальше. Вокруг хлопотали девушки, перевязывая Лори оторванным от края тоги импровизированным бинтом. Не заметил Веник и Перехода с последующим преображением трамвая. И только веселый голосок Гелиос вернул его из состояния оглушенной рыбы.

– Славься, Гармония, мы дома! Я чуть не родила в Новом Депо от этих птичьих чудес. – Гелиос делано серьезно погрозила удивленному соплеменнику. – Ну что ты, Смехотунчик, смотришь? Я чуть не родила шутку. А, нет. Все-таки родила – шуточку-минуточку. – Девушка заливисто рассмеялась, будто недавно не пряталась от солдат Чик-Чирики под столом.

На ровной зеркальной стене появился синий кружок с эмоцией улыбки:

– Остановка «Кабу-1»! Рад приветствовать кондуктора Веника и пассажиров!

Двери капсулы плавно разъехались в стороны, открывая вид на пальмы и море вдали.

Гелиос деловито распорядилась:

– Лучан, Смехотунчик, Лилия, отвезите наши коробки с роботами в Центр сборки. Радужан, помоги Лори и Кице. Сейчас мы вызовем носилки и доставим их в лечебницу.

– Что с ним будет? – Веник протянул Гелиос патефон. – Его спасут?

– Мы обязательно во всем разберемся, всем поможем, всех расколдуем. Не волнуйся, чудесник, вы попали в заботливые и надежные руки. Научная мысль Кабу творит истинное волшебство.

– А мне что делать?

– Следуй за мной, милашик, я покажу, что значит жить. И любить, – кокетливо улыбнулась девушка.

Глава тринадцатая – Безоблачная синь Гармонии –

Кабу. Райское наслаждение.

Веник лежал на шезлонге, разглядывая резвящихся в море людей. Их совершенные и загорелые тела наталкивали на мысль, что он попал внутрь постановочного ролика, где ласково светит солнце, все молоды и красивы, а на беззаботных лицах всегда искренние улыбки.

Летнее солнце и впрямь припекало, подталкивая к манящей прохладе лазурных вод.