Трансфер

Повесив трубку, все, что я могу сделать, это покачать головой. Я в шоке, что он забыл. Это вообще не было похоже на него, поэтому не могу остановить улыбку, которая расползается по моему лицу, понимаю, как сильно он постарался, чтобы исправить свою ошибку. После Слоан мне не для кого было так суетиться. Никто не затрагивал мое сердце. Снова. Такая любовь дает мне веру, что, возможно, однажды я найду кого-то, ради кого стоит снова всем рискнуть.

Глава 11 Ева

Запись в дневнике:

Все казалось неправильным. Мое сердце с перебоями билось в груди. Я не могла это контролировать. Мое тело мне неподвластно. Мое сердце сжималось сильнее. Я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

К тому времени, как я добралась до ванной, мое дыхание участилось. Каждый раз, когда я представляла, что мне нужно будет рассказывать, как я попала в аварию, я теряла дар речи. Страх сушил мне рот так, что немел язык. Все, что я могла сделать, это ждать, когда пройдет приступ панической атаки.

Я сижу после тяжелого рабочего дня в холле для посетителей, наблюдая за дверью и признаками жизни за ней. Стану ли я когда-нибудь иначе к этому относиться? Прошла неделя. Неделю назад я нашла в себе силы, чтобы войти в это здание и попытаться выяснить, что же со мной происходит. Неделю назад я приветствовала доктора Монтгомери в моей жизни, избавляясь от бремени, и он начал очищать мою душу. Проходят секунды, а мои мысли продолжают плыть по течению, и я не могу не задаться вопросами о моем новом психологе. Кто этот мужчина? Что им движет? В тот момент, когда знакомые признаки паники начинают формироваться, я прогоняю мысли прочь. Просто думать о нем и о нашей предстоящей встрече — это уже вызывает во мне панику.

— Мисс Гамильтон, доктор готов вас принять, — я оглядываюсь на ассистента, и она указывает в сторону его кабинета. — Он сказал, что вы можете войти.

Вынимаю руку из кармана пальто, направляюсь к двери доктора Монтгомери и открываю ее. Он заканчивает телефонный разговор и движением руки указывает мне занять место на диване.

— Хорошо, солнышко. Конечно, я буду там. Я не пропустил бы такое ни за что на свете, — на его лице появляется улыбка, которая не только касается его глаз, но также затрагивает его душу. — Тоже люблю тебя.

Услышав слова, которые вырвались у него словно от эмоций, меня обуревает странное чувство. Оно очень похоже на ревность, но это не так. Я не знаю этого человека настолько, чтобы ревновать.

Нет, я просто завидую таким чувствам. Когда кто-то любит тебя, вы принадлежите кому-то, когда ваша душа тянется к другой душе.

После того, как Престон вешает трубку, его взгляд все еще наполнен тем чувством, которого мне так не хватает.

Безусловная любовь.

— Прости, сегодня день рождения моей племянницы. В эти выходные у нее праздник.

Его племянница. Я выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание.

— Ей повезло иметь такого дядю, как ты.

— Мне повезло не меньше.

Тепло его улыбки эхом отражается в голосе, и в этот момент я вижу его с другой стороны. Это заставляет меня доверять ему больше, вызывая во мне больше симпатий.

— Ну, как ты сегодня?

— В порядке. Было много работы. Сложности с моей мамой. Чувствую себя выжатым лимоном, — признаюсь на выдохе.

— Что еще не так?

Я рассказываю ему обновленную информацию обо всем, что произошло с тех пор, как я была здесь в последний раз. По определенным причинам, я умалчиваю про кошмары. Я просто не готова озвучивать это, пока меня волнует так много других вопросов. Доктор слушает с неподдельным вниманием и записывает. Как только я заканчиваю, он отодвигает свой блокнот в сторону и пристально смотрит на меня.

— Давай поговорим о Ричарде. Можем ли мы это сделать? Или нужна минутка?

Полагаю, что он спрашивает о моем внутреннем состоянии.

— Я могу сделать это.

Престон расслаблено выдыхает, должно быть, он ждал мою ответную реакцию на этот вопрос, а затем наклоняется вперед.

— Ты говорила, что Ричард был лучшим другом твоего отца. Он всегда был частью твоей жизни?

— Сколько я помню, Ричард всегда был рядом.

Мое сердце сжимается каждый раз, когда чувствую, что начинается паника, я концентрируюсь на широких плечах доктора Монтгомери, на том, как он дышит, и это успокаивает меня.

— Только он?

— Если говорить о маме... Ну, скажем так, она не справилась со смертью отца. Появился Ричард, чтобы помочь мне, — мой голос звучи низко и глухо.

Доктор склоняет голову.

— Мне нужно, чтобы ты подробнее рассказала о своей матери.