Трансфер

Меня пронзает вспышка страха. Когда я говорю, губы дрожат.

— Она потеряла его, замкнулась. Это все, что я знаю. По отношению ко мне она всегда была такой. Имеет ли смысл это обсуждать?

— Имеет. Какой она была до несчастного случая с твоим отцом?

— Люди не говорят об этом, но я видела фотографии моих родителей, там, где они вместе еще до моего рождения, на них она выглядела совершенно другим человеком. Ее глаза светились, и она всегда улыбалась. Она была молода, красива, выглядела беззаботной и влюбленной.

— И это не та мать, которую ты знаешь?

— О, Боже, нет, — я яростно трясу головой. Моя мать никогда не вела себя со мной как мама. Слезы, которые я сдерживаю, после этой мысли пробиваются наружу.

Доктор Монтгомери тянет руку, когда он начинает говорить, его руки обхватывают мои.

— Расскажи мне о маме, все, что знаешь.

Он сжимает мои ладони, и я смотрю вниз на наши руки. Его хватка сильна. Это утешает меня. Это придает мне уверенность — как раз то, что мне нужно. Доктор Монтгомери отстраняется, и мое тело тут же чувствует холод и потерю. Я вглядываюсь в него и вижу, что он хмурит брови.

— Ты можешь это, — призывает он, пока откидывается на спинку стула. С новой дистанцией между нами дискомфорт не уходит. Внезапно я чувствую себя неловко.

— Моя мама... Моя мама — ипохондрик. Сколько я помню, она все время страдает от какой-нибудь мнимой болезни. Большую часть дня она не покидает свою постель. Она всегда больна. Для себя она ничего не делает.

Я глубоко вздыхаю, меня трясет, пока я рассказываю подробности.

— Она отказалась от вождения, потому что не хотела садиться в машину. Она не выходила из дома, поэтому мы никуда не ездили. Вот почему мы переехали в город. Когда Ричард узнал о ситуации, он заставил нас сдать наш дом и переехать в освободившуюся квартиру рядом со своей.

— Это, должно быть, было для тебя нелегко.

— Может быть... Как я уже говорила, я мало что помню из моего детства.

Иногда я благодарю Бога за это.

— Что-то изменилось после того, как вы переехали в город?

— Ричард нанял сиделку, которая так же убирала дом. Она заботилась обо мне и о маме.

— Как ее звали?

— Соня, — чувствую, как в горле застревает ком. Я любила Соню. Она заботилась обо мне. Любила меня. Она была для меня мамой.

— Как долго Соня пробыла с вами?

Недостаточно долго.

— Почти десять лет, а потом однажды ее не стало.

— Что случилось?

Она оставила меня.

— Ей пришлось вернуться в Бразилию, потому что ее мать заболела. Она была немного смущена, что ей пришлось уехать в канун моего тринадцатого дня рождения.

Я все еще чувствую боль, как и тогда, когда она ушла. Печаль пробегает по моим венам при воспоминании об этом, словно зверь в клетке, угрожая вырваться на свободу. Холодный пот покрывает мою кожу. Каждая мышца в моем теле напрягается, парализуя меня на месте.

— Все нормально. Дыши.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

— Она уехала прямо перед моим днем рождения. Я помню, потому что мама была слишком «больна», чтобы делать что-то особенное, но я всегда могла рассчитывать на Ричарда.

— Что он сделал?

— Чего он только не делал. Он был рядом, этого было достаточно. Как я уже говорила, они с отцом были лучшими друзьями. Вместе выросли. Вероятно, они были близки как братья. Когда мой отец умер, я заменила Ричарду родную дочь. Хотя он ранее был женат, его жена не хотела иметь детей, и когда они развелись, он был не заинтересован в повторном браке, так что мама и я были для него практически его семьей. Он всегда был со мной, и когда я сломала руку и пришлось ехать в больницу, и когда нужно было прийти в школу на родительское собрание. Он был единственным, кто приносил мне лекарства, когда я болела, он, а не мама. Она была слишком напугана, что может что-то подхватить от меня, поэтому она оставалась в квартире, а если я была дома, она закрывалась в своей комнате.

Я зажимаю себе рот, но, несмотря ни на что, всхлип вырывается наружу.

— Мне очень жаль.

Его голубой взор блестит настолько остро, что опаляет меня.

— Это было утомительно. Выматывающе.

— Нужна минутка?

Я качаю головой. Мне нужно покончить с этим. Сказать ему все, прогнать это. Тогда будет легче.

— Какие у вас отношения с ней сейчас?

— Она постоянно нуждается во мне. Мой телефон звонит весь день, каждый день. Новая болезнь. Новый диагноз. Новый вариант лечения.

— Так, в основном, это ты заботишься о ней?

— Да.

— А кто заботится о тебе?

— Ричард.

И с этими словами я отпускаю, отпускаю все это. Слезы льются потоком сквозь приглушенные всхлипы и мое разбитое сердце.

Слезы ребенка, который вырос слишком быстро.

Слезы взрослого человека, который потерял слишком много.

Глава 12 Престон

Она сломлена, и все, что я хочу сделать, это исправить это.