Трансформация. Африканская история

– Кто такой этот Цой?! Не знаю я никакого Цоя! В те годы даже моя мама еще была школьницей. Лично я хочу следовать духу современности. Транснациональные корпорации уничтожают душу и тело нашей многострадальной страны, а вы спокойно спите и еще хохочете, – с обидой в голосе сказала Белка.

– Ну ладно, ладно, не ворчи. Ну хотя бы поменьше пафоса, а может, у тебя есть что-нибудь про любовь? – поправив очки, спросил Веня.

– Есть, как же нету. Вот, например, песня «Тысяча разорванных сердец», или вот еще «Сто миллионов черных слез», – листал свои записи одаренный ребенок. –

– Или «Миллиард разорванных бюстгальтеров», – парировал Степаныч, и Веня опять в приступе смеха обнял колонку.

– Смейтесь, смейтесь. Но признайте же, гоблины вы бесталанные, что только благодаря моему гению наша группа существует и стремительно идет на взлет! – невозмутимо сказала Белка.

– Да-да, на взлет – и камнем вниз, – не унимался Степаныч.

– Ой, прекратите, пожалуйста, коллеги, я больше не могу смеяться, – взмолился Веня, вытирая слезы радости с покрасневшего лица.

– А где, кстати, Фонарь? – вдруг насторожилась Белка. – Уже почти девять вечера, а это слабое звено нашего славного коллектива безбожно сачкует. Если так и дальше пойдет, то придется дать ему под зад кованым рок-н-ролльным сапогом.

– Но-но, Мишку не тронь. Он душа нашей группы. Можно сказать, ее бессменный фетиш, – вступился за товарища Степаныч.

Тут дверь с шумом распахнулась, и в комнату ввалился запыхавшийся Мишка, именуемый в народе Фонарем. Так его прозвали за большой рост и копну рыжих волос, что в совокупности с добродушной улыбкой издалека создавало впечатление, будто Миша излучает естественное природное свечение. Он был простоватым и доверчивым подростком, чем регулярно пользовались всякие хитроватые и нагловатые личности вроде Белки.

– О, рыжее явление нарисовалось! Ты где шлялся? Мы уже все хиты по 20 раз переиграли. Тошнит уже от них немного, – принялась допрашивать его Белка.

– Меня и от первого раза подташнивало, – съязвил Степаныч.

– Дайте отдышаться, – отмахнулся Мишка. – У меня для вас сногсшибательные новости.

– Что, что произошло, рассказывай, не томи, – заинтересовалась Белка.

– Ни за что не поверите, но мы вырвемся из нашего подвала к мировой славе, – продолжал интриговать Фонарь. – Наши фото будут на обложках всех глянцевых журналов и порталов.

– Я буду ездить на «Ламборджини» и ходить в золотой унитаз, – со смехом выкрикнул Степаныч.

– Фонарь, или ты немедленно рассказываешь, что такого фантастического произошло, или я сяду в тюрьму за зверское убийство рыжего таинственного бас-гитариста одной местечковой группы, – рассвирепела Белка.

– Ну, устраивайтесь поудобнее и слушайте, друзья мои, – торжественно объявил Фонарь и вынул из кармана немного помятый почтовый конверт. – Чувствуете запах? Это пахнет известностью и признанием! – и он понюхал конверт.

– Это пахнет твоей гибелью! – вскричала Белка и молниеносно выхватила конверт из рук Фонаря. С проворством безбилетника, выпрыгивающего из троллейбуса, она вскрыла конверт и стала громко читать:

– Здрафствуй, мой далекая руская друга! С превеликой любовь я получил твое письмена и возрадовался. – Белка вдруг запнулась. – Это что за бред? Мы едем на фест к пингвинам? – уставилась она на Фонаря.

– Гораздо увлекательнее! Мы едем в Сомали! – весело ответил тот и сверкнул глазами. Позади них раздался грохот и ряд отборных нецензурных выражений. Это Веня, оступившись, упал спиной на ударную установку Степаныча, а тот в свою очередь застыл в немом вопросе, раскрыв рот. Лицо Белки стало наливаться нездоровой краской, но Фонарь, не обращая внимания на реакцию коллег по цеху, самозабвенно продолжал:

– Помните, я рассылал по всему миру рассказ о нашей группе с предложением поиграть на местных конкурсах? Так вот, всем слал по е-мэйлу, а адрес этого чувака я нашел на одном сайте, но там был только почтовый – электронной почты якобы у него нет. Я и отправил письмо почтой на бумаге. И представляете, никто не ответил, а он прислал приглашение!

Белка посмотрела на юношу и ничего не ответила, хотя взгляд ее говорил: «За что небеса наградили меня знакомством с этим человеком, с которым я теперь вынуждена нести тяжкое бремя славы, желая пробиться на вершину мирового музыкального андеграунда?».

– В общем, даже интересно, что будет написано дальше в данном манускрипте, – пробормотала Белка и продолжила зачитывать текст послания:

– Мой дорогой и любильный друг. Мы нашел сайт твоя групешка и послушал твой музык. Он очень веселый и думающий. Мы проводить сбор групешек в нашей столица Магадишу в дворец президент. Мы очень ждать по тебе и твоя музык. Пропитание и сон платим мы, не будь тревожен. А после концерта дадим тебе ящик с большой доллар. Ждать тебя сильно. У нас тихо и благодатно, война нет, все веселы.

P.S. Перед вылет сдай все анализ у местный врачеватель, и возьми справка, что твой почка в полном здоровье.

P.P.S. Не думай, что я бандит и хотеть твоя почка. Я работник веселой культур Сомали.

P.P.P.S. Не волновайся, а бери талон на самалеты.