Трансформация мира. История XIX века

К 1910 г. сформировался ряд трансграничных научных сообществ, где информация распространялась с большой скоростью, ученые конкурировали за лидерство, существовали процедуры оценки качества и распределения престижа. В этих кругах полностью доминировали мужчины; постепенно в них стали входить представители незападных стран - сначала японские ученые, к которым после Первой мировой войны присоединились коллеги из Индии и Китая. В естественных науках действовали транснациональные стандарты . Поэтому межвоенные попытки создать особую "немецкую", "японскую" или (в Советском Союзе) "социалистическую" науку выглядели регрессивными и нелепыми. Другое дело, что ученые часто стремились к тому, чтобы их работа приносила пользу государству. Какими бы транснациональными ни были коммуникационные инфраструктуры и научные стандарты, ученые везде чувствовали себя обязанными перед своими национальными институтами (как никогда в годы Первой мировой войны), а ученые-искусствоведы - наследники античной риторики - работали прежде всего на публичной арене своей страны. В науке интернационализация и национализация находились в напряженных и противоречивых отношениях друг с другом.

 

ГЛАВА

XVII

. Цивилизация и отчуждение

 

1 "Цивилизованный мир" и его "миссия"

На протяжении тысячелетий некоторые человеческие группы считали себя выше своих соседей. Горожане смотрели свысока на деревенских жителей, оседлое население - на кочевников, грамотные - на неграмотных, скотоводы - на охотников, богатые - на бедных, приверженцы сложных религий - на "язычников" и анимистов. Представление о разной степени утонченности жизни и мышления широко распространено в разных регионах и эпохах. Во многих языках она выражается словами, примерно соответствующими "цивилизации" в европейском обиходе - термину, который имеет смысл только в отношениях напряжения со своим негативным двойником. Цивилизация побеждает там, где побеждено "варварство" или "дикость"; ей необходимо, чтобы ее противоположность оставалась известной как таковая. Если бы варварство полностью исчезло из мира, у "цивилизованных" людей не было бы повода мерить себя, переходя в наступление в духе самоудовлетворения или сетуя на судьбу высшего человечества в условиях грубости и упадка. Менее цивилизованные люди - необходимая публика для этого грандиозного театра, поскольку цивилизованные люди нуждаются в признании других, желательно в форме восхищения, почтения и спокойной благодарности. Если нужно, они могут жить с завистью и обидой, но любая цивилизация должна вооружиться против ненависти и агрессивности варваров. Чувство собственного достоинства, испытываемое цивилизованными людьми, возникает в результате взаимодействия самонаблюдения и внимания к различным проявлениям реакции на них со стороны других людей, а также осознания того, что их собственные достижения постоянно находятся под угрозой. Нападение варваров или восстание плебейских "внутренних варваров" может в любой момент привести к гибели, но еще большая опасность, которую труднее распознать, - это ослабление нравственных устремлений, культурных амбиций и реалистичной твердости духа. В Китае, Европе и других странах это традиционно обозначалось термином "коррупция" в широком смысле слова; фортуна входит в нисходящую спираль, когда сила, позволяющая придерживаться высоких идеалов, начинает ослабевать.

Цивилизация, в нормативном смысле социально обусловленная утонченность, является, таким образом, универсальным понятием, не ограниченным рамками современной эпохи. Нередко оно ассоциируется с представлением о том, что цивилизованные люди призваны или даже обязаны распространять свои культурные ценности и образ жизни: то ли для умиротворения окружающих варваров, то ли для распространения единственно верного учения, то ли просто для того, чтобы делать добро. Столь разнообразные мотивы обуславливают всевозможные виды "цивилизаторской миссии", которая охватывает не только распространение религиозной веры. Она предполагает самоцель - передать другим свои нормы и институты, иногда с помощью давления разной степени интенсивности. Это предполагает твердую уверенность в превосходстве собственного образа жизни.

 

Противоречия цивилизаторской миссии