Трансформация мира. История XIX века

Хотя высказываются серьезные сомнения в том, что по большинству критериев Хью Мак-Леода секулярные тенденции действительно проявились до 1910 г. в незападном мире, взгляд на США показывает, что и Запад пошел по разным путям. В Западной Европе осторожная секуляризация, начавшаяся после рубежа веков, отнюдь не была линейным продолжением упадка религии около 1800 года. Эпоха революции, когда величайшие умы от Канта до Джефферсона и Гете безмятежно дистанцировались от веры в сверхъестественные силы, уступила место романтизму, когда широкие слои европейской интеллигенции заново открыли для себя религиозное. "Безбожие" с некоторым основанием вменялось в вину отсталым слоям населения, живущим в условиях ранней индустриализации, но образ жизни среднего класса, по крайней мере в протестантских странах, включал в себя новую культуру благочестия и христианского морализаторства. Как мы видели, одним из ее побочных продуктов стало успешное движение против рабства. Религиозная динамика в Англии, пионере новых тенденций, сначала была сосредоточена в ревивалистских группах вне государственной церкви (которая рассматривалась как духовно стерильная и морально вырождающаяся), а затем в оппозиции внутри Англиканской церкви. Везде, где бы он ни укоренился, этот евангелизм подчеркивал вездесущность духовных конфликтов, активное вмешательство сатаны в дела мира, личную греховность человека, уверенность в грядущем Страшном суде, возможность спасения через веру в Иисуса Христа и неограниченный авторитет текста Библии. На индивидуальном уровне основополагающим был опыт пробуждения и обращения к истинному "живому" христианству; затем наступала обязанность проявить себя в мире.

Это евангелическое возрождение началось в 1790-х годах, а через несколько десятилетий стало сталкиваться с реформаторскими инициативами внутри самого англиканского истеблишмента. Однако во второй половине XIX в. восторженный пыл остыл и перешел в описанные выше секулярные тенденции, которые в Англии были лишь чуть более скрыты, чем в других странах Европы. В США аналогичное пробуждение произошло среди протестантов, продолжив цепочку движений, наполнивших энергией XVIII век; оно шло параллельно с пророческой мобилизацией среди индейцев Северо-Запада, возглавляемой принцем-воином племени шауни Текумсехом (1768-1813) и его вдохновенным братом Тенскватавой. Великое пробуждение (так его позже назвали историки) начала XIX века переросло в масштабное самохристианское движение среди североамериканцев, которое, в отличие от Европы, никогда не сдерживалось церковными институтами, а сохраняло свою динамику в изменчивом ландшафте церквей и сект. В период с 1780 по 1860 год, когда население США увеличилось в восемь раз, число христианских общин выросло в 21 раз - с 2500 до 52 000. Это перманентное возрождение, продолжающееся, по сути, и по сей день, превратило США в интенсивно христианскую нацию, которая считает себя морально и материально "цивилизованной" и в которой господствует величайший религиозный плюрализм.

Иммигранты со всего мира стремились стабилизировать свою идентичность с помощью религии. Миграция в целом не только пространственно распространяет религиозные формы, но и часто модифицирует их и углубляет связанные с ними практики. Ирландцы несли свой католицизм, куда бы они ни отправлялись, а церковь высылала с ними из Ирландии священников. Благодаря ирландским и южноевропейским иммигрантам доля католиков в общей численности населения США выросла с 5% в 1850 году до 17% в 1906 году. Обращение тенденции к секуляризму, которое стало очевидным в Европе к концу века, не произошло ни среди протестантов, ни среди католиков в США. Американский пример также показывает, что религиозный витализм - то, что критики Просвещения называли Schwärmerei (восторженным энтузиазмом), - не неизбежно ведет к теократии, фанатичному социальному контролю и иррационализму в других сферах жизни. Последствия религиозного возбуждения можно сдержать, если на раннем этапе уже было прочно установлено разграничение между частным и общественным пространством.

 

Религия, государство и нация