Но затем, когда мы перешли от темы его карьерного роста к реальной жизненной ситуации, начала возникать иная картина. Повышение было лишь вершиной айсберга, его компания претерпела серьезную реорганизацию. В новой должности он был переведен во вновь созданное подразделение компании, а его старый босс, который также был его другом, – уволен. Новый статус предполагал, что этот мужчина должен был подчиняться другим руководителям, и он пока не понимал, какие у них планы в отношении него. «Боюсь, что они будут держаться за меня ровно столько, сколько потребуется, чтобы завершить обновление, а потом меня тоже уволят».
Новая работа тут же сказалась на его семейной жизни. Во-первых, он стал задерживаться на работе допоздна, а во-вторых, значительно больше зарабатывать. Увеличение доходов наряду с ипотекой (он сожалел, что вообще в нее ввязался) привело к масштабной реконструкции дома. «Мне совершенно не нравится, что мы сейчас тратим гораздо больше денег, и я стараюсь объяснить это жене, но она говорит, что мы так бесконечно долго их ждали, что теперь должны наслаждаться». Так что споров в семье стало гораздо больше, чем раньше. Он не одобрял ее траты, а она – его новый график работы.
Поздние возвращения имели и другие последствия. Его дети жаловались на то, что семья больше ничего не делает вместе, а родственники – на то, что он всегда слишком занят, чтобы привезти своих домашних к ним в гости. И все возражали против его нового способа проводить свободное время: новые коллеги поощряли его давнишнее увлечение гольфом, что положило конец семейным выездам с палаткой на природу.
«Затем, сразу после повышения, я заболел, – сказал мужчина, устало качнув головой. – Так не вовремя! Это был какой-то странный вирус, от которого я не мог вылечиться неделями. И да, была еще смерть брата…» Он затих, он просто сидел и выглядел очень уставшим.
«Это как эффект домино», – сказал другой член группы, и мы все посмотрели на мужчину с сочувствием. Продвижение по службе запустило цепную реакцию в его жизни и привело к внутренней переориентации, которую ему трудно было описать словами. Неожиданная смерть брата в возрасте 48 лет и его собственная болезнь разрушили привычное чувство неуязвимости. Увольнение друга имело тот же эффект, потому что его отправили паковать вещи не по причине некомпетенции, а в силу организационных потребностей, над которыми он был не властен. «Я никогда не испытывал ничего подобного раньше, – сказал мужчина в конце занятия. – Но я чувствую, что вся моя жизнь стоит на ледяной поверхности замерзшего озера. Мы все занимаемся своими делами. Выполняем домашнюю работу, играем в гольф, развлекаемся, ссоримся. Я вкалываю допоздна на работе, и мне кажется, что дела идут хорошо. Но время от времени я думаю: “Я стою на льду, и он тает” или: “Вроде я только что слышал треск – или мне показалось?..” Я стараюсь забыться, но мысли приходят: “Черт! Этот лед кажется таким тонким!..”»
Этот человек переживал время глубокой личной трансформации, один из моментов важной перестройки, что периодически возникают в жизни каждого. За обманчиво благополучным фасадом хорошей работы и комфортного дома он вел постоянную борьбу за жизнь. Он не жалел о том, что получил повышение, но скучал по более легкой жизни, которую он потерял. Изменение, послужившее причиной его трансформации, любой бы назвал благом, но оно грозило разрушить его жизнь как смерть, катастрофа или любая другая перемена к худшему. Трансформация началась в одном месте его жизни, но затронула все ее аспекты.