Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни

В подобных ситуациях было бы ошибкой относиться к дезориентации позитивно, как это возможно в ретроспективе. Люди традиционных обществ в процессе инициации не наслаждались растерянностью и не принимали ее с восторгом. Они проходили через нее в страдании, потому что это был путь, – иными словами, потому что они верили в процесс смерти и возрождения. И так как у них была эта вера, им не нужно было делать мучение комфортным. Однако большинство современных людей, которым недостает такой веры, зажаты между позитивным мышлением и отчаянием; они продолжают двигаться, только если зажигают спички и свистят в темноте.

Существует опасность того, что все, что я говорю о растерянности и процессе завершения в целом, будет воспринято как рациональное объяснение или обезболивание личных страданий. «О, разве это не чудесно! Я только что стукнулся головой о дерево. Наверное, я пребываю в растерянности!» Делать так – значит отрицать реальный опыт и искажать трансформацию. Растерянность – процесс содержательный, но не доставляющий удовольствия. Это время смятения и опустошенности, когда простые вещи приобретают необычные свойства. То, что казалось важным, теряет значение. Мы скованы, мертвы и потеряны в великом темном небытии. Неудивительно, что во многих мифах героя в этом состоянии проглатывает и запирает в своем чреве большая рыба или змея. Неудивительно, что в этот момент его путь представляет собой извилистую дорогу по лабиринту.

Растерянность влияет не только на наше чувство пространства, но и времени. Как-то я говорил с человеком, который только что бросил курить. «Откуда взялось все это дополнительное время? – полушутя спросил он. – Должно быть, я курил часами». И это до некоторой степени так. Но измененное чувство времени также происходит от завершения привычного способа его структурирования. Несколько раз в час этот мужчина доставал спички и сигареты и совершал привычный набор действий. И хотя временные промежутки между сигаретами варьировались, он мог отмерять ход времени по окуркам в своей пепельнице. Но когда он бросил курить, время распростерлось перед ним, как открытый океан.

Это часто происходит в трансформации, и частично наше сопротивление трансформации проистекает из страха перед этой пустотой. Проблема состоит не в том, что мы не хотим бросить работу, выйти из отношений, не можем расстаться с нашей идентичностью или реальностью. Проблема в том, что до того, как мы сможем найти что-то новое, нам придется иметь дело со временем пустоты. И такая перспектива пробуждает старые страхи и фантазии о смерти и покинутости.

Эдипов комплекс – альтернативный взгляд

Древний миф об Эдипе полон мудрости относительно того, как та или иная фаза жизни подходит к концу. Мы прекрасно знакомы с его фрейдистской трактовкой, рассматривающей его как аллегорию романтического соперничества в детстве: все мужчины желают уничтожить своих отцов и жениться на матерях. Но пьеса Софокла «Царь Эдип», по моему мнению, сообщает нам о жизни в целом больше, если рассматривается с позиций трансформации. Для того чтобы избавиться от наших предубеждений и посмотреть на нее свежим взглядом, я предлагаю воспринимать ее не как знаменитую трагедию или основу для психоаналитической теории, а как сновидение. Таким образом вы сможете напрямую соотнести ее с более глубокими уровнями вашего собственного опыта.

Представьте, что вы вдруг проснулись среди ночи и лежите, напуганный и смущенный странным сном. В нем вы оказались на большой площади, в окружении храмов и дворцов. Перед вами огромная толпа горожан, кто-то просто стоит, а кто-то на коленях, а некоторые распростерты на земле, уставшие и больные. И все они смотрят на вас со смесью отчаянной надежды и страха в глазах. Они хранят молчание, лишь иногда всхлипнет ребенок или застонет больной. Без слов эти люди умоляют вас спасти их от чего-то.

Затем из толпы выступает посланник и обращается к вам напрямую. Называя вас «правитель», он говорит, что город проклят. Посевы на полях засыхают, скот ослаблен и погибает. Женщины рожают мертвых детей, и все кругом охвачено мором.

И, не дав вам времени ответить, он напоминает, как вы стали правителем этого края. В то время город тоже был проклят: у городских ворот сидел ужасный Сфинкс и не давал горожанам спокойно жить, пока кто-нибудь не ответит на его загадку о существе, которое утром ходит на четырех ногах, в полдень – на двух, а вечером – на трех. Вы были тогда молоды, только начинали свой жизненный путь, и вы выступили вперед и рискнули ответить. «Человек», – сказали вы. Вы разгадали загадку, чары развеялись, и благодарный город сделал вас своим правителем.

И вот теперь посланник говорит: «Сделай это для нас снова». (В пьесе он высказывается более хитроумно: «Да не помянем впредь твое правленье тем, что, поднявшись, рухнули мы вновь»[37].) Они просят вас продолжать быть тем, кем вы всегда для них были, – поддерживать свою общественную репутацию. Они просят вас не меняться сейчас.