TRANSHUMANISM INC.

Гурии были прекрасны. Белокожие, излучающие утреннюю свежесть, они приветливо улыбались, сверкая огромными черными глазами. Некоторые из них казались почти прозрачными — их тела просвечивали. Вглядевшись, можно было увидеть белую кость под кожей, а под костью различить розовый мозг.

Они казались нагими, но долго рассматривать их было невозможно — наготу почти сразу скрывали от гостя шелковые и цветочные ворохи, возникавшие в луче направленного на гурию внимания. Завесы эти начинали светиться и переливаться тем ярче, чем бесстыднее делался взгляд. Хорошо, к Еве заскочил, подумал кукуратор. А то бы взволновался…

— Это небесные подруги, — сказал шейх. — А вот мои земные спутницы…

Он указал на отдельную группу девушек — райская почва поднялась под их ногами так, чтобы они стояли выше небесных созданий. Эти тоже были белотелыми и черноглазыми, но на их шеях и руках висело такое количество золотого блинга, что даже на фоне золотой листвы ощущался перебор. На их животах и бедрах сверкали бриллиантами и изумрудами громоздкие и неудобные драгоценные пояса.

Кукуратор еле заметно ухмыльнулся.

Он знал, конечно, что это за земные спутницы. Это были взрывные шахидки, чьи мозги сохранились после теракта и переехали в одну из зарезервированных тартаренами банок. Такое редко, но случалось. Шейх терпел их рядом, потому что они были важным инструментом агитации — об их жизни в раю рассказывал каждый второй пропагандистский ролик.

Шанс попасть в банку у обычной шахидки был даже меньше, чем, например, у сибирского сердобола, уволенного из конной гвардии за пьянство, но сентиментальные клипы с видами джанната невероятно мотивировали тартаренскую молодежь. Поэтому все шахидки перед детонацией спускали взрывной пояс низко-низко на бедра — так был больше шанс, что уцелеет голова.

Разведка доносила, что личный рай шейха Ахмада сильно подпорчен этим соседством. Ходили даже слухи, будто мученицы его бьют и вообще ведут себя довольно непредсказуемо из-за повреждений мозга при транспортировке. Везде скорбь, подумал кукуратор философски, везде невзгода, просто во дворцах язвы бытия скрыты под шелком и парчой…

— Что вы так вздыхаете, мой друг? — спросил шейх. — Я не могу предложить вам своих небесных подруг, ибо это личный дар Всевышнего. Но земные спутницы готовы разделить с вами ложе — если, конечно, вас не ослепит их красота… Они свободны выбирать.

И про это тоже доносила разведка — лично удовлетворять шахидок в раю было одной из главных религиозных обязанностей шейха. На это уходило две трети его времени, и при каждом возможном случае он пытался поделиться своей почетной миссией с гостями. Голубая халва наверняка была каким-нибудь афродизиаком, не зря же он ее жрал перед спуском. Не завидуй, человек, ибо не знаешь никогда, чему завидуешь…

Интересно, подумал кукуратор, оглядывая строй красавиц, а что будет с шейхом, если он узрит их наготу? Получится как с Евой, или в семьдесят два раза сильнее? Или вообще по-другому?

Большинство шахидок смотрели на кукуратора хмуро и недоверчиво — видно, не забыли еще, что это враг. Некоторые, впрочем, улыбались и манили прозрачными перстами, но в их черных зрачках отсвечивало что-то такое, что кукуратору первый раз за день стало по-настоящему страшно. Бедный Ахмад, подумал он, вот ведь попал… Не забыть послать ему яблок.

— Благодарю вас за царское предложение, — ответил кукуратор. — Однако сегодня я не могу принять его из-за поста. В моем раю есть не только радости, но и подвижничество. Вернее, именно подвижничество является одной из главных радостей.

— Ох, — вздохнул шейх, — и в моем раю тоже… В таком случае буду ждать вас в любое удобное для вас время — это предложение всегда в силе. И не волнуйтесь, мои девочки без кнутов. В джаннат с ними нельзя.

Шейх шагнул к кукуратору, и вожди деликатно обнялись. Кукуратор слегка поклонился гуриям и шахидкам — и пошел к вратам, выйти за которые полагалось по этикету перед тем, как исчезнуть.

— Бро кукуратор! — позвал шейх, когда врата раскрылись.

Кукуратор оглянулся. Шейх поднял над головой золотую розу, сорванную с куста.

— Будьте осторожны с цветами, мой друг. Помните о колючках…

Кукуратор улыбнулся, кивнул и вышел из джанната.

Оказавшись у себя в Саду, он сразу же направился к Вратам Спецсвязи, послушно возникшим среди зелени. Постучав в них, он подождал минуту, давая генералам время собраться, и два раза повернул засверкавший голубыми искрами ключ.

Судоплатонов и Шкуро в своих ретро-кителях с ромбами уже ждали в комнате для совещаний.

— У меня вопрос к одному Судоплатонову, — сказал кукуратор. — Можете отдыхать, Везунчик — вы и так трудитесь не покладая рук. Отправляйтесь в отпуск и не вздумайте возвращаться, пока не наберетесь сил.

Шкуро козырнул и исчез. Кукуратор перевел взгляд на второго генерала.

— Новое задание, — сказал он, упирая кулаки в расстеленную на столе карту (теперь там почему-то была Испания). — Разведке поручается проникнуть в симуляцию Прекрасного и выяснить, из каких событий и переживаний она состоит. Ахмад говорит, что тайна именно там.