Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

Тогда же действительно и Солоухину слегка начало прилетать за идеализацию царской России, за идеализацию религии и попытку её оправдать, за заигрывание с Богом — и в ход пошли ленинские цитаты. Конечно, критика эта была отвратительной. Но ведь дело в том, что «русская партия» сама всегда претендовала на то, чтобы быть государственной идеологией. Созданная под руководством Павлова и Ганичева и поддержанная Лобановым в «Молодой гвардии» и в «Нашем современнике», она всё время претендовала быть государственной идеологией, причём с очень репрессивной программой. Поэтому то, что партия отказалась от этой чрезмерной услужливости, всё-таки характеризует её лучше, чем так называемую «русскую партию». Но повторю: к Солоухину это не имеет никакого отношения. Его прекрасные тексты, посвящённые прелести мира, можно перечитывать, я думаю, без всякого ущерба для себя. Более того, всем, кто страдает отсутствием аппетита, я бы это чтение глубоко порекомендовал.

А мы в следующий раз поговорим о Гайто Газданове. Спокойной ночи, ребята. Пока!

*****************************************************

18 августа 2016

http://echo.msk.ru/programs/odin/1821864-echo/

Д. Быков― Добрый вечер, доброй ночи, дорогие друзья! «Один» — в студии Дмитрий Быков.

И мы с вами сегодня устроим себе за три часа две лекции, потому что равное количество заявок — 21 на Газданова и 23 на Надежду Мандельштам — пришло в течение этой недели. Мне приятнее говорить про Надежду Мандельштам, потому что, в общем, Газданов никогда не был героем моего романа. Но я понимаю примерно, почему к нему сейчас такой интерес, и об этом мы поговорим тоже. Я начну с Газданова в третьем часе, а закончу Надеждой Яковлевной Мандельштам, потому что она мне и ближе, и писал я о ней довольно много, и, надо сказать, читал её гораздо вдумчивее. Поэтому мы первые два часа отвечаем с вами на вопросы, а вторые два… то есть третий (пока четырёх у нас ещё нет, слава богу) попробуем посвятить вот этим двум — во многом противоположным, во многом сходным — как их называют, «великим русским экзистенциалистам XX века».

Меня многие спрашивают, будет ли и дальше три часа. Я бы хотел. Как вы — не знаю. Мне вот это наше заочное общение даёт чрезвычайно много.

Несколько вопросов: собираюсь ли я отвечать на колонку Игоря Яковенко? Он меня всё время называет «писатель Быков», «поэт Быков». Собираюсь ли я отвечать на колонку читателя Яковенко «Против ЛОМа нет приёма»?

Собственно какой смысл на неё отвечать? Понимаете, всегда в русском либеральном (или правозащитном, или диссидентском) движении есть некоторое количество людей, которые учат жизни своих единомышленников и коллег. Вот господину Яковенко… читателю Яковенко показалось, что я дезертирую из протестного движения, когда говорю, что надо вырыть себе убежище и там переждать торнадо. Но ведь это же не универсальный совет. Это не значит, что не надо ходить на митинги. Ходить на митинги надо, когда они есть. Сейчас не время для уличной борьбы, сейчас эпоха реакции. Сейчас важно сохранить себя до других времён и переждать вот это ледяное железное наступление.

Ну а то, что он называет меня, скажем, «Лидером Общественного Мнения» и употребляет аббревиатуру ЛОМ, и ему это кажется очень смешным… Я могу назвать его в ответ «Критически Объективным Наблюдателем Динамики Общественного Мнения». Вы можете сами сложить аббревиатуру, если вам это интересно. Но от такого обмена остротами, по-моему, никому лучше не становится.

Мне вообще не очень нравится, когда нападают на единомышленников. Я — лёгкая добыча. Мне кажется, что читатель Яковенко поступил бы гораздо разумнее, если бы весь свой пыл направил на людей, которые действительно утверждают, что в путинской России никогда не было так хорошо, как сейчас, что патриотизм — единственная достойная национальная идея. Ну, много можно наговорить хороших вещей. Просто хотелось бы, чтобы мы не растрачивали пыл по пустякам. Потому что меня в дезертирстве обвинить очень трудно. На митинги, когда они есть, я хожу, стихи политические, кроме лирических, продолжаю писать, колонки публикую в «Профиле» и «Собеседнике». То есть, в общем, я своих позиций-то не меняю. Ещё раз говорю: в этом смысле я чрезвычайно лёгкая мишень, потому что с оппозиции в России можно сделать всё что угодно. И когда она аутоиммунным способом начинает уничтожать саму себя, то это и недостойно, и мелко, и как-то напоминает постоянное подчёркивание своей белоснежности. Читатель Яковенко, мы знаем, что вы белоснежный человек! Дай вам бог здоровья.

«Дмитрий Львович, мне запомнилась фраза из стихотворения Александра Кушнера: «Смерть — это кем-то обобранный куст ежевики». Вам дорог поэтический мир Кушнера? Расскажите об этом».