Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

А вы думаете, что в России кто-нибудь всерьёз верит в демагогию о корнях и скрепах? Да разумеется, те люди, которые больше всего об этом говорят, меньше всего в это верят, и это на лицах у них написано. Я не думаю, что это окончательное торжество тех sinful pleasures, о которых я так много говорю, тех греховных удовольствий, то есть наслаждения от падения. Я думаю, здесь скорее, во всяком случае в трамповской истории, заметнее наслаждение именно зрительское, наслаждение зрелищем. И вот это, наверное, тревожно — то, что зрелище постепенно теснит смысловую составляющую. Но это нормальное явление постмодерна, и об этом много говорилось.

Каким он будет президентом? Я думаю, самая близкая аналогия здесь с Рейганом. Рейган тоже был блестящим шоуменом и лицедеем, но когда стал президентом, он быстро опроверг все разговоры о своей поверхностности, о своём актёрстве, о популизме и так далее и показал довольно жёсткие бойцовские качества. И именно при нём был похоронен Советский Союз. Как замечательно шутил тогда один журнал, «Магазин» Жванецкого: «Двухтомник мемуаров Рейгана мог бы называться: первый том — «Империя зла», второй — «Полюбишь и козла». Помните, «Империя зла», «Empire Evil» — это его термин.

Весьма возможно, что Трамп окажется Рейганом — пусть менее успешным, менее интеллектуальным, но зато более популярным и более простым (популярным — именно в смысле popular, «простой», «доступный»). Возможен, конечно, и вариант, при котором это окажется что-то фашистоподобное, но пока, по-моему, таких ощущений нет. «Гитлер был не актёр, Гитлер был романтик», — как говаривала Лени Рифеншталь. А Трамп не романтик ни в какой степени. Поэтому думаю, что будет такое нормальное республиканское правление, не слишком, конечно, перспективное для России. Но как знать? Может быть, именно при Трампе мы вплывём в очередные благотворные перемены. Возможны сейчас любые варианты.

Я только предостерегаю от слишком серьёзного отношения к происходящему. Победил не представитель среднего класса, уж он никак им не является. И разговоры о миллиардере Трампе, за которого проголосовала простая ржавая Америка, — ну, это такая пошлятина! Впрочем, сейчас пошляков же развелось страшное количество. Нет, это голосование зрителей за артиста, с которым не скучно. Вот и, собственно, всё. Может быть, в конце концов, это печальный сдвиг в человеческой истории, но очень радостная весть для сочинителей и режиссёров.

«Книга маркиза де Кюстина «Россия в 1839 году» была запрещена в Российской империи и даже в СССР. Меня поразил свежий взгляд иностранца. Иногда грустно, иногда забавно. Что же увидел француз столь невыносимого для русской власти?»

Ну, что он увидел? Две вещи он увидел: во-первых, принципиальное пренебрежение здравым смыслом; во-вторых, принципиальную установку на бесчеловечность, на расчеловеченность, такое «верую, ибо абсурдно». Потому что и «верую» здесь под вопросом… Ну, «credo» — это не совсем «верую», а это скорее «исповедую». А что касается «absurdum»… Ну да, абсурда он увидел довольно много. И в этом абсурде… Как замечательно сформулировал Воннегут: «В бессмыслице — сила». В этом абсурде, который не затрудняется элементарным постулированием себя, доказательством себя, он увидел именно свидетельство такого незыблемого бессмертного самодурства власти. Как раз в книге де Кюстина больше насмешки, чем серьёзного гнева или негодования. Поэтому отсутствие такого пиетета, серьёзного отношения — может быть, это дополнительно вызвало ненависть к книге. Потому что когда нас ненавидят — это значит, что нас уважают; а когда над нами измываются — это надо запрещать.

«Как вы относитесь к творчеству Андрея Звягинцева? Его фильмы производят сильное впечатление, но у меня после просмотра возникает ощущение обмана».

Дорогая s_alamandra, вы не одиноки. Я люблю «Елену». Не могу сказать, что люблю, но в «Елене» есть несколько эпизодов, особенно эпизод подростковой драки, которые сняты настоящим мастером. Драматургически фильмы Звягинцева мне кажутся всегда очень слабыми, с мотивировками тут большое напряжение. Понимаете, они всегда зависают между притчей и социальной драмой. Для социальной драмы там недостаточно точности, для притчи — парадоксальности.

Это фильмы хорошего фестивального уровня, рассчитанные на то, чтобы производить впечатление на фестивалях, но меня очень раздражает их пустотность, минимализм. Это выдаётся за приём, но на самом деле это просто, по-моему, обычный недостаток плотности повествования, недостаток сюжетных мотивировок, продуманности, определённая нейтральность, чтобы не сказать — штампованность диалогов.