Трансмиграция Тимоти Арчера

Затем он поведал мне статистику смертельных исходов в одиночных автокатастрофах. Относительно маленьких импортных машин она представляла собой весьма мрачную картину. Мои шансы были просто ничтожны по сравнению, скажем, с «мустангом». Билл увлеченно рассказывал о новом «олдсмобиле» с передним приводом, который он обрисовал как крупное конструкторское достижение в плане тяги и управления. Была очевидной его убежденность в том, что мне необходим автомобиль побольше – он беспокоился о моей безопасности. Я нашла это трогательным, да и, кроме того, он знал, о чем говорил. Я потеряла двух друзей в одиночных катастрофах в фольксвагеновских «жуках», задние колеса которых стоят с развалом, из-за чего машина может перевернуться. Билл объяснил, что эта конструкция удачно модифицируется начиная с 1965 года, с тех пор «фольксваген» используют неподвижную ось, а не качающуюся, что ограничивает схождение колес.

Надеюсь, я правильно передала термины. Информацией об автомобилях я целиком обязана Биллу. Кирстен слушала с безразличием, епископ Арчер выказывал, по крайней мере, деланый интерес, хотя у меня и сложилось впечатление, что это была лишь поза. То, что он интересовался и даже кое-что понимал, мне казалось просто невозможным: для епископа вещи, подобные схождению колес, были тем же, что и метафизические вопросы для остальных, – лишь догадками, да к тому же и несерьезными.

Когда Билл отправился на кухню за банкой «Куэрс», губы Кирстен изрекли какое-то слово, обращенное ко мне.

– Что? – переспросила я, приложив руку к уху.

– Одержимость, – кивнула она важно и с отвращением.

Вернувшись с пивом, Билл продолжил начатую тему:

– Твоя жизнь зависит от подвески твоей машины. Поперечная торсионная подвеска обеспечивает…

– Если я еще хоть что-нибудь услышу о машинах, – прервала его Кирстен, – то начну визжать.

– Прости, – ответил Билл.

– Билл, – подключился епископ, – если бы мне пришлось покупать новую машину, то какую мне следовало бы взять?

– А сколько денег…

– Деньги есть, – уверил епископ.

– «БМВ». Или «мерседес-бенц». Одно из преимуществ «мерседеса» – его невозможно угнать. – Он рассказал о поразительно сложных замках на «мерседес-бенц». – Их трудно открывать даже приставам. – Закончил он. – За то время, что вору необходимо для проникновения в «мерседес-бенц», он может обнести шесть «кадиллаков» и три «порше». Поэтому они предпочитают не связываться с ними, так что можно оставлять магнитофон в автомобиле. С любой же другой тачкой его приходится таскать с собой. – Затем он рассказал нам, что именно Карл Бенц разработал и построил первый практичный автомобиль, приводимый в движение двигателем внутреннего сгорания. В тысяча девятьсот двадцать восьмом году Бенц слил свою компанию с «Даймлер-Моторен-Гезельшафт», образовав «Даймлер-Бенц», которая и начала выпускать автомобили «мерседес-бенц». Имя Мерседес было дано в честь какой-то маленькой девочки, которую Карл Бенц знал, но Билл не помнил, была ли она его дочерью, внучкой или кем еще.

– Так, значит, Мерседес было не именем конструктора машины, – сказал Тим, – а именем ребенка. А теперь это детское имя ассоциируется с одним из лучших автомобилей в мире.

– Именно так, – подтвердил Билл.

Он рассказал нам еще одну историю, которая известна лишь немногим. Доктор Порше, разрабатывавший как «фольксвагены», так и, естественно, «порше», не придумывал двигателя с воздушным охлаждением. Он натолкнулся на него в Чехословакии, в какой-то фирме, когда немцы вошли в страну в тысяча девятьсот тридцать восьмом. Билл не помнил названия чешского автомобиля, но это была мощная и очень быстрая машина с восьмицилиндровым двигателем, а не с четырехцилиндровым, которая переворачивалась так легко, что немецким офицерам в конечном счете запретили ездить на них. Доктор Порше модифицировал высокоэффективную восьмицилиндровую конструкцию по личному приказу Гитлера. Гитлер добивался, чтобы разработали двигатель с воздушным охлаждением, потому что надеялся пустить «фольксвагены» по автострадам Советского Союза, когда Германия захватит его, а из-за погоды, холода…

– Думаю, тебе следует купить «ягуар», – снова прервала его Кирстен, обращаясь к Тиму.

– О нет, – запротестовал Билл, – «ягуар» – одна из самых неустойчивых и ненадежных машин в мире. Он слишком уж сложный, его приходится держать в мастерской почти все время. Впрочем, его бесподобный двигатель с двумя верхними распределительными валами, быть может, наилучший высокоэффективный двигатель из когда-либо созданных, за исключением шестнадцатицилиндрового двигателя туристических автомобилей тридцатых годов.

– Шестнадцатицилиндрового? – изумилась я.