Трансмиграция Тимоти Арчера

То, что владелец «Неудачи» в Беркли является агентом КГБ, было поводом для бесконечных шуток между мной и Джеффом, но этот факт нигде не публиковался. Об этом никогда не писали, разве только, возможно, в компьютерах ФБР и, конечно же, штаб-квартиры КГБ в Москве. Как бы то ни было, это было лишь предположение. Касательно моего пристрастия к травке, это могло быть прозорливой догадкой, поскольку я жила и работала в Беркли, а как известно во всем мире, все в Беркли действительно регулярно обдалбываются и, в общем-то, даже злоупотребляют этим. Обычно медиумы полагаются на попурри из подозрений, общедоступных фактов, ключей, бессознательно предоставленных самой публикой, предоставленных неумышленно, а затем ею же и возвращенных… и, конечно же, обычной чуши вроде «Джефф любит тебя», «Джеффу больше не больно» и «Джефф испытывал большие сомнения» – общие фразы, на которые при знании подоплеки способен каждый и в любое время.

И все же меня не оставляло зловещее чувство – хоть я и знала, что эта ирландская старушка, отдававшая деньги (или лишь утверждавшая это) Ирландской республиканской армии, была мошенницей, – что нас всех троих обдирают, и обдирают в том смысле, что нашей доверчивостью злоупотребляет и манипулирует тот, для кого это привычный бизнес: профессионал. «Первичный медиум» звучит словно медицинский термин для определения рака – «первичный рак», – доктор Мейсон, несомненно, пересказал все, что узнал сам. Так медиумы и обделывают свои дела, и мы все это знаем.

Уходить надо было до того, как настанет откровение, и вот оно уже приближалось, обрушивалось на нас бессовестной старухой со значками доллара в глазах, обладавшей талантом выявлять слабые звенья в человеческих душах. Но мы не ушли, и за этим последовало – как за ночью следует день – то, что нам таки довелось услышать от доктора Гаррет, что же так взволновало Джеффа и побудило вернуться к Тиму и Кирстен в виде оккультных «явлений», которые они ежедневно регистрировали для будущей книги епископа.

Мне мерещилось, будто Рейчел Гаррет стала очень старой, пока сидела в своем плетеном кресле, и я подумала о той древней сивилле – не могла только вспомнить, была ли эта сивилла Дельфийской или же Кумской, – которая выпросила бессмертие, но при этом не догадалась потребовать сохранения молодости, вследствие чего жила вечно, но стала такой старой, что в конце концов друзья вывесили ее на стене в сосуде. Рейчел Гаррет походила на тот жалкий остаток из кожи да косточек, нашептывавший из сосуда на стене. Что за стена и в каком городе империи, я и вправду не знаю – может, сивилла все еще там. А может, это существо, что предстало перед нами в образе Рейчел Гаррет, и было той сивиллой. Но в любом случае я не хотела услышать то, что она скажет, я хотела уйти.

– Сядь, – велела Кирстен.

Тогда я осознала, что уже стою. Реакция бегства, сказала я себе. Инстинктивная. При ощущении приближающегося врага. Ящеричная часть мозга.

Рейчел Гаррет прошептала:

– Кирстен. – Но теперь она произнесла имя правильно: Шишен, – чего никогда не делали ни я, ни Джефф, ни Тим. Но именно так Кирстен произносила его сама, хотя она уже и отказалась от мысли приучить к этому других – по крайней мере в Соединенных Штатах.

В ответ Кирстен издала приглушенный звук. Старуха в плетеном кресле произнесла:

Ultima Cumaei venit iam carminis aetas;
magnus ab integro saeclorum nascitur ordo.
Iam redit et Virgo, redeunt Saturnia regna;
iam nova…

– Бог мой, – выдавил Тим. – Это Четвертая эклога Вергилия.

– Хватит, – еле выговорила Кирстен.

Я подумала: старуха читает мои мысли. Она знает, что я думала о сивилле.

Обращаясь ко мне, она произнесла:

Dies irae, dies illa,
Solvet saeclum in favilla:
Teste David cum Sibylla [77].

Да, она читает мои мысли, утвердилась я. Она даже знает, что я это знаю. Я думаю, а она пересказывает мне мои же мысли.

– Mors Kirsten nunc carpit, – прошептала Рейчел Гаррет. – Hodie. Calamitas… timeo… [78] – Она выпрямилась в кресле.

– Что она сказала? – спросила Кирстен у Тима.

– Очень скоро ты умрешь, – спокойно ответила ей Рейчел Гаррет. – Я думала, что сегодня, но не сегодня. Я увидела это здесь. Но не совсем ясно. Так говорит Джефф. Поэтому он и вернулся: предупредить тебя.

– Как умрет? – спросил Тим.

– Он точно не знает, – ответила Рейчел Гаррет.

– Насильственной смертью? – настаивал Тим.

– Он не знает, – повторила старуха. – Но они готовят место для тебя, Кирстен. – Теперь все ее возбуждение прошло, она казалась совершенно невозмутимой. – Это ужасная новость. Мне так жаль, Кирстен. Неудивительно, что Джефф вызвал столько беспорядков. Обычно есть причина… Они возвращаются по веской причине.

– Можно что-нибудь сделать? – спросил Тим.

– Джефф считает, это неизбежно, – ответила через некоторое время старуха.

– Тогда зачем же он вернулся? – взбешенно спросила Кирстен. Ее лицо было белым.