Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV

Беглый взгляд на труд Г. Геннади показывает, что в русско-французской литературе генеральной была публицистика и документальная проза. Основную массу этих произведений составляют рассуждения и речи по разным поводам, полемическое богословие, мемуары, записки, травелоги, труды по нумизматике, географии и (в весьма небольшом количестве) эротические сочинения, изданные на французском как в России, так и за ее пределами. На странице 83 среди списка анонимных текстов учтен и такой: «Lettre d’un russe à Mr Gustav Kolb» (Munich, 1844), в то время как его автор под своим настоящим именем Théodore Tutcheff представлен и в основном списке. Дипломаты, кстати, составляют отдельную группу авторов, причем некоторые из них сочиняли не только публицистику. Например, Элим Мещерский, атташе и посланник в Сардинии и Франции, издал в Париже в 1845 и 1846 гг. два сборника стихов, первый из которых носил романтическое название «Les Roses noires». А Ксавье Лабенски, статский советник министра иностранных дел, в 1820–1840 гг. регулярно публиковал в Лондоне и Берлине свои сборники стихов под псевдонимом Jean Polonius, которым, видимо, хотел подчеркнуть то ли свои польские корни, то ли интерес к Шекспиру. В качестве основы для появления подобных писателей Геннади в кратком предисловии к своему труду справедливо назвал воспитание дворянских детей, которых учат не только писать, но и мыслить на французском. Граф Разумовский, князь Мишель Галицын и многие другие, чьи имена вошли в библиографию, даже писать на русском не умеют, замечал ее составитель. Разумеется, существовали и сочинения иностранцев, изданные на французском в России. К ним относятся в первую очередь труды военных, но не только. Например, А. Казем-Бек, профессор арабских языков в С.-Петербургском университете и перс по происхождению, публиковал свои учебники на французском. Именно на французском придворный преподаватель В. Жуковский издал в 1818 г. очерк русской грамматики для своей ученицы великой княгини Александры Федоровны.

Дворянская поэзия и проза на этом языке появляется уже в XVIII в. и продолжается и далее; на французском выходят сочинения Н. Греча, графа Sollohub и Герцена. В 1789 г. в Париже были опубликованы «Poésies française d’un prince étranger»[979] А.М. Белосельского-Белозерского, чье творчество представлено и в антологии Лотмана-Розенцвейга, а среди трудов многочисленных Голицыных можно упомянуть французский роман Эммануэля (1837). Николай Борисович Голицын (1795–1866) не только сам писал стихи, но и Пушкина с Козловым на французский переводил. Отметим, что переводы русской литературы составляют важную часть этого корпуса текстов. «Синав и Трувор» Сумарокова был переведен кн. А. Долгоруким, «Оду на смерть князя Мещерского» Державина перевел А. Киреев (1830), А. Данилевский переложил французской прозой «Вадима» Жуковского (М., 1819). Именно здесь мы регулярно встречаем и женские имена: так, «Чернеца» Козлова в 1831 г. прозой перевела небезызвестная А.Д. Баратынская, урожденная Абамелек (ее муж – брат поэта), и она же написала на французском роман «Талисман»; лермонтовского «Демона» переложила во французские стихи Т. Амосова.

В небезызвестном справочнике князя Н.Н. Голицына «Библиографический словарь русских писательниц» авторы, писавшие на иностранных языках, даже выделены в специальный раздел[980]. Разумеется, и «Записки» Екатерины Великой, и ставшая фактом русской словесности благодаря «Фелице» Державина ее сказка о царевиче Хлоре тоже были созданы на французском[981]. Политическая, религиозная и страноведческая публицистика женщин также имела место, однако по очевидным причинам встречается существенно реже мужской (см. все же сочинения Е.М. Флоровой-Багреевой, 1797–1855, выходившие в основном в Вене, Брюсселе и Лейпциге). Зато в сфере собственно литературы женщины-франкофоны выглядят совершенно равноправными. Добавим, что к французскому иногда обращались поэтессы, основным языком творчества которых был русский. Так, Каролина Павлова, охарактеризованная Геннади просто как «poète russe»[982], была автором сборника стихов и переводов (В. Скотт, Гёте, Шиллер, Мицкевич) под названием «Les préludes» (Paris, 1839), а также перевода трагедии Шиллера «Жанна д’Арк» на французский язык. Евдокия Ростопчина, «poète très connue»[983], сборника на французском не выпустила, но стихи на нем сочиняла. Напомним, что творчество обеих послужило объектом внимания поэтов-модернистов, в первую очередь В. Брюсова и В. Ходасевича. Однако для биографии М. Кювилье важнее тот факт, что ее гимназический учитель литературы Ю. Веселовский также был одним из тех, кто, следуя моде на женскую поэзию, старался вернуть в литературный пантеон имя Ростопчиной[984].