Транспорт до Везелвула

Фрамер сидел, открыв от изумления рот, а в небесах медленно нарастал гудящий, вибрирующий звук…

Когда грузовой шаттл приземлился около разбитой «Новы», Гентри не шелохнулся.

Открылся люк, оттуда выскочил трап, и в проеме показалась чья-то до боли знакомая фигура.

И только спустя несколько секунд, узнав Сашу Эйзиз, Гентри вдруг закричал, хрипло и радостно, а навстречу ей, выскочив из-под земли, уже несся Черч, захлебываясь радостным, заливистым лаем.

* * *

Цепь дальнейших событий слилась для Николая в один нескончаемый провал беспамятства, освещенный редкими проблесками оставшихся в сознании моментов.

Он помнил, как помогал Рориху связывать за спиной руки лежавших на полу рубки офицеров…

Потом его куда-то вели по гулкому, слишком ярко освещенному коридору…

Носилки с телом Саши покачивались на уровне пояса рядом с ним, но кто их нес, Николай совершенно не помнил.

Затем был ослепительный свет и нестерпимая белизна стен медицинских отсеков, и еще струи какого-то остро и неприятно пахнущего раствора, что омывали его искалеченную кожу.

Дальше наступил краткий миг блаженного небытия, наполненного таким покоем, что само возвращение в мир явилось для него своеобразной травмой…

Холодно…

Николаю тут же припомнилось его страшное пробуждение в криогенном зале колониальной тюрьмы, и он резко открыл глаза.

Он лежал на жестком пластиковом дне точно такого криогенного саркофага, чьи борта поднимались, словно отвесные стены, полностью перекрывая обзор, и лишь вверху на фоне белого ячеистого потолка маячил поднятый на двух телескопических штангах прозрачный колпак открывшейся камеры.

Внезапно в поле его зрения промелькнула смутная тень, и над краем саркофага появилась ухмыляющаяся физиономия Ваби.

Николай вздрогнул от неожиданности, но, узнав карлика, почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение.

За силуэтом Ваби возникла еще одна фигура, и фон Риттер, присмотревшись, к своему изумлению, узнал в человеке, облаченном в белый халат, не кого иного, как доктора Гентри Фрамера!

— Док! — хрипло позвал он, и Фрамер повернулся, широко и виновато улыбаясь.

— Очнулись, Николай? — смущенно задал он абсолютно риторический в данной ситуации вопрос.

Фон Риттер напряг вялые мускулы и сел, отчего перед глазами мгновенно замельтешили разноцветные искры.

— Не так резко, Николай, прошу вас!.. — раздался голос дока.

Цветные мухи постепенно исчезли, и фон Риттер, наклонив голову, с удивлением увидел собственное тело, которое сплошь покрывали участки свежей бледно-розовой кожи.

— Регенерация тканей закончилась всего час назад, — пояснил док, обойдя его камеру, чтобы оказаться у приборной панели. — Не надо делать резких движений, и вообще поосторожнее с ней, — док, очевидно, имел в виду молодую кожу, сформировавшуюся на тех участках тела, где материал его скафандра намертво прикипел к плоти.

Фрамер что-то нажал на пульте, и пол камеры медленно поехал вверх, поднимая тело Николая на уровень бортов.

— Что с Сашей? — спросил он, опираясь на плечо Ваби, чтобы выбраться из своей импровизированной усыпальницы.

— Она в порядке, — заверил его Фрамер. — И она, и Рорих, — поспешно добавил он. — Вы, Николай, пострадали больше всех, ведь, как сказал мне Эрни, вы первым оказались под огнем, рванувшимся по вентиляционной шахте.

Николай кивнул, свесив ноги с края камеры.

— Есть какая-нибудь одежда? — осведомился он.

— Да, конечно… — Фрамер подал ему сложенный комплект обмундирования космического пехотинца.

Николай не стал спорить. Мундир так мундир.

— Сколько прошло времени? — спросил он, натягивая стерильную, пахнущую каким-то дешевым освежителем одежду.

— Двенадцать часов, — ответил Фрамер. — С того момента, как меня забрали из этого ужасного подвала и доставили сюда, — поспешил добавить он.

— А Линкс?

— Он тут, — с готовностью сообщил док. — Все еще не приходил в сознание, но жизненные показатели стабильны, и медицинский компьютер дает хорошие прогнозы.

— Значит, все же пришлось стать настоящим доктором, а? — спросил Николай, закончив одеваться.

— Да уж, пришлось…

Фон Риттер попытался встать, и Ваби, все это время стоявший возле камеры, с готовностью подставил ему свое плечо.

Коснувшись ногами пола, Николай сразу же уловил характерную, едва ощутимую вибрацию.

— Мы в космосе? — удивленно спросил он.

— Да, уже несколько часов, — ответил Фрамер и отвернулся. Он боялся встречаться взглядом с фон Риттером, потому как знал — Николай еще не в курсе той незавидной роли, что сыграл док в финале трагедии, разыгравшейся на территории старого форта. Об этом знал лишь Эрни Рорих, но тот почему-то молчал, словно набрав в рот воды, и Фрамер все это время мучительно размышлял над этим.

В конце концов, ведь это он был повинен в том, что люди с «Громовержца» обнаружили «Нову»…

— Значит, все, док? Отмучились? — Николай посмотрел на Фрамера и с удивлением увидел, как тот отрицательно покачал головой.

— Нет, Николай, — внезапно произнес тот. — Я возвращаюсь. На Везелвул.

— Да ты что, Гентри? В своем уме?! — изумлению фон Риттера не было предела.