Транспорт до Везелвула

Саму Ледышку он если и видел когда-то, то мельком. До последнего времени Игорь Спаркс служил на другом корабле корпоративного флота.

После того как она мастерски навела ракетный залп на вверенный ему крейсер, капитан хотел лишь одного — убить эту суку, чтобы лично увидеть, как ее разорвет вместе с обшивкой шаттла.

В данный момент он спокойно вел истребитель среди атмосферных вихрей. Раздраженность никак не сказывалась на его манере полета.

— Хьюго-2, это ведущий, — ровный голос капитана вызвал у подчиненных легкую дрожь в позвоночнике. — Ты где шатаешься, сукин сын?

— Сэр… турбулентность… отклоняет от курса… — сквозь шквальный треск помех прорвался голос ведомого.

Это была одна из тех самых фраз, что дошли до Николая фон Риттера, сидевшего в этот момент на борту «Новы», в сорока километрах южнее космопорта.

— Хьюго-2, захожу для атаки, пристраивайся!

Три фигуры, две облаченные в серую броню, а одна в белоснежном гражданском скафандре, спотыкаясь и оскальзываясь на неровностях льда, бежали к зданию приземистого пакгауза, когда машина Спаркса вырвалась из-под покрова свинцово-серых облаков.

Тот, кому хоть однажды пришлось пережить атмосферную атаку космического истребителя, уже не забудет этого никогда.

Бывали случаи, когда люди, особенно гражданские, попросту сходили с ума.

Нечто подобное испытал на себе Грегор. Еще неделю назад считал себя крутым мужиком, но за эти семь дней слишком многое изменилось в его жизни, да и не мог он предвидеть, что придется стать не то что невольным очевидцем, а целью этой самой атаки.

Первой, предваряя появление космической машины, пришла тугая, смешанная с оглушительным грохотом воздушная волна. Грегора, который уже видел приоткрытые металлические ворота вожделенного складского бункера, толкнуло в спину и швырнуло на лед. Со всего размаха впечатавшись забралом в покрытый голубоватой коростой стеклобетон, он едва не лишился сознания. Из разбитого носа, пачкая лицевую пластину гермошлема, брызнула кровь, но это еще оказалось не самым худшим — сзади накатывался, выворачивая все внутренности, оглушительный рев, и даже материал скафандра не мог спасти от него.

Привстав на четвереньки, Грегор, контуженный ударом об лед и этим оглушающим звуком, вытаращив глаза, смотрел, как в ближайшей башне диспетчерского контроля вдруг лопнули, разлетаясь сверкающей метелью, все стекла.

Обледенелая земля внезапно вздыбилась и начала уходить из-под него, — это порожденная двигателями истребителя воздушная волна, кувыркая, понесла его прочь от заветного пакгауза.

Он хотел заорать, но не мог…

Словно дьявольское наваждение, из-под серых, свинцовых облаков внезапно вырвалась черная горбоносая машина, броня которой была облита сполохами статического электричества, и пошла вместе с горячим, испаряющим лед воздухом подметать пустые стартовые поля и сиротливые пакгаузы ровным, деловитым огнем четырех автоматических вакуумных турелей.

Снаряды ложились четырьмя прямыми дорогами, перечеркивая дымными султанами разрывов голубоватый стеклобетон посадочных полей, и Грегор вдруг остервенело заорал, потому что спасения уже не было, этой мощи не могло противостоять ничто: прямо на глазах техника один из грузовых бункеров, до которого добежали дымные черно-оранжевые султаны, вдруг странно задрожал и начал проваливаться вовнутрь самого себя…

Он уже не орал — Грегор полз, подвывая от ужаса, а разрывы неумолимо приближались к нему, уродуя последние секунды перед смертью ощущением неизбывного ужаса и полной безысходности…

Что-то горячее протекло у него между ног, но космодромному технику уже стало все равно — его помутившийся от страха рассудок приготовился к смерти, приняв ее неизбежность, когда у истребителя кончились снаряды…

Машина, дико завывая, пронеслась над распластавшимся на влажном стеклобетоне телом и взмыла вверх, уходя за облака для нового захода.

Оружейные эскалаторы на борту надсадно гудели, черпая из арсеналов новый боекомплект, а Грегор так и остался лежать меж курящихся паром луж.

Он был без сознания.

…С противоположной стороны, над зданием космопорта, пользуясь минутной передышкой, появился шаттл и резко пошел на снижение, прямо к седьмому посадочному терминалу.

* * *

Никогда в своей короткой, но бурной, полной событий жизни Саша Эйзиз не испытывала такой тоскливой отрешенности от мира, как в этот, казалось бы, критический момент.

Шаттл, управляемый железной рукой Рориха, стремительно снижался. Под его уплощенным днищем, пересекая вогнутые чаши старто-посадочных полей, пролегала курящаяся паром и исковерканная снарядами дорога, сложенная из четырех пропаханных вакуумными орудиями истребителя троп.

Кто был тот ублюдок, что сидел за его штурвалом? — мысли в голове Саши метались в такт рывкам снижающегося шаттла. Кто хладнокровно спускал гашетку, целясь в обезумевшие, беспомощные, ползущие под огнем человеческие фигурки?