Трансцендентальная функция

Научно ориентированная психология ограничивается, ведя себя абстрактно; то есть она старается не потерять объект из виду, дистанцируясь от него на как можно большее расстояние. Вот почему открытия лабораторной психологии с практической точки зрения зачастую не содержат в себе ничего поучительного и интересного. Чем больше индивидуальный объект доминирует в поле зрения, тем больше из него можно извлечь практическо­го, подробного и живого знания. Это означает, что объек­ты исследования тоже становятся все более и более сложными, а неопределенность индивидуальных факто­ров растет прямо пропорционально их количеству, тем самым увеличивая возможность ошибки. Вполне понят­но, почему академическая психология боится этого риска и предпочитает избегать сложных ситуаций, задавая очень простые вопросы, чем она может заниматься совер­шенно безнаказанно. Она полностью свободна в выборе вопросов, которые она поставит Природе.

С другой стороны, медицинской психологии очень да­леко до этой более-менее выгодной позиции. Здесь вопро­сы задает не экспериментатор, а объект. Аналитик имеет дело с фактами, которых он не выбирал, и которые он, скорее всего, и не выбрал бы, будь на то его воля. Вопросы ребром ставит болезнь или сам пациент – иными словами Природа экспериментирует с врачом и ожидает от него ответа. Уникальность индивида и его положения смотрит аналитику прямо в глаза и требует ответа. Долг врача заставляет разбираться с ситуацией, которая кишит неопределенными факторами. Поначалу он применит принципы, основанные на общем опыте, но быстро поймет, что принципы такого рода выражают факты неадекватно и в данном случае непригодны. Чем глубже он проникает в суть дела, тем больше общие принципы теряют свой смысл. Но эти принципы являются основой объективного знания и его мерой. С ростом того, что и пациент, и врач, ощущают, как "понимание", ситуация становится все более субъ-ективизированной. То, что поначалу было преимуществом, угрожает превратиться в опасный недостаток. Субъекти-вация (говоря технически, перенос и контрперенос) при­водит к изоляции от окружения, социальным ограничениям, которые нежелательны для обоих участников, но являются неизбежным следствием доминирования понимания, боль­ше не уравновешенного знанием. Чем глубже понимание, тем дальше оно от знания. Идеальное понимание, в конце концов, приведет к тому, что каждый участник будет не задумываясь воспринимать ощущения другого - придет в состояние некритичной пассивности в сочетании с абсолют­ной субъективностью и отсутствием ответственности перед обществом. Впрочем, достичь такого уровня понимания невозможно, потому что для этого потребовалось бы реаль­ное отождествление двух различных индивидов. Рано или поздно отношения достигают точки, в которой один партнер чувствует, что его вынуждают принести в жертву свою индивидуальность, чтобы она могла быть ассимилирована индивидуальностью партнера. Этот неизбежное развитие ситуации разрушает понимание, ибо понимание предпола­гает также интегральное сохранение индивидуальности обоих партнеров. Стало быть, разумнее будет довести понимание только до той точки, в которой достигается равновесие между пониманием и знанием, ибо понимание любой ценой вредит обоим партнерам.

Эта проблема возникает каждый раз, когда требуется познать и понять сложную, индивидуальную ситуацию. Специфическая задача психолога-медика заключается в том, чтобы обеспечить это знание и понимание. Такую задачу должен был бы решать и "духовный наставник", рьяно старающийся лечить человеческие души, если бы его должность неизбежно не обязывала его в критичес­кий момент применять эталон своих религиозных пристрастий. В результате право индивида на существо­вание, как таковое, ограничивается коллективным преду­беждением, причем зачастую ограничению подвергается наиболее щепетильный его аспект. Этого не происходит только в одном случае: когда догматический символ, например жизнь Христа, понимается конкретно и ощуща­ется индивидом адекватно. Насколько мы близки к тако­му положению вещей в наше время, я предоставлю судить другим. Так или иначе, аналитик очень часто вынужден лечить пациентов, для которых религиозные ограничения ничего не значат или значат очень мало. Стало быть, его профессия заставляет иметь как можно меньше предубеждений. А рассматривая метафизические (то есть не подлежащие проверке) убеждения и утверж­дения, он тоже постарается не считать их универсально верными. Такая осторожность необходима, потому что индивидуальные черты личности пациента не должны быть искажены произвольным вмешательством извне. Аналитик должен оставить это влиянию окружающей среды, внутреннему развитию самого пациента и - в самом широком смысле - судьбе со всеми ее спра­ведливыми и несправедливыми решениями.