Читаем Трансцендентная сингулярность души полностью

Мы удачно встретились с тобою.Но удача мимо проплыла…Я махну тебе вослед рукою.Только бы ты сча́стлива была.Ты гранит преграды обстоятельствНи разбить, ни сдвинуть не смогла.Ты в плену у разных обязательств.Только бы ты счастлива была.На мою ладонь твоя ладошкаТрепетно и нежно не легла.Я смотрю в далёкое окошко.Только бы ты счастлива была.Что же будет? Я пока не знаю.Без тебя вся жизнь мне не мила.И, как заклинанье, повторяю:Только бы ты счастлива была.

Виновата весна

Вот ещё один день без тебя.Я к такому режиму привык.Чем же можно утешить себя?Жаль, во мне пропадает мужик…Приключилась со мною беда:Я влюбился, как полный дурак.Мне не в кайф ни вино, ни еда.И с бедой я не справлюсь никак.А во всём виновата весна:Разморозила сердце моё.Ты приходишь ко мне лишь во снах,Да и то не снимаешь бельё…Вот возьму и напьюсь как свинья.Или лучше вообще – застрелюсь.И тогда ты полюбишь меня.А я в речке назло утоплюсь.

Завихрения

У девушек бывают завихрения:Влюбляются в своих учителей.И ну тогда кропать стихотворения!Или – мечтают нарожать детей.И красоту свою усовершенствуя,Накладывают ловкий макияж.В нарядах с украшениями шествуя,Осваивают женский камуфляж.Они взрослей скорее стать пытаются.Флиртуют и кокетничают так,Что у мужчин штаны приподымаются.Тут девы смехом прыскают в кулак.Так юные прелестные красавицы,Рефлексы трансформируют в любовь.Они сначала просто развлекаются,Но вскоре секс им будоражит кровь.И педагог, читающий им лекцииС научных и студенческих трибун,Избавится от ложной импотенции,Запрыгает, как жеребец-скакун.И, позабыв профессорские звания,Он припадёт к коленям у одной.И мезальянс постельного дерзанияЕму наградой будет боевой.

Ты сначала

Ты сначала ясно осознай,Кто тебе – судьба, а кто – никто.Где твой ад, а где возможен рай.Не тупи, задумайся про то.Ты сначала с прошлым разберись:Отсеки, отрежь и отруби.А потом – хоть на себе женисьИли замуж трижды выходи!Ты сначала чувство испытай —Чувство под названием любовь.А потом решительно решай.И не трать на ветер лишних слов.Ты сначала сделай что-нибудь,Чтобы силу духа испытать.Плоть свою направь на светлый путь.И тогда счастливым можешь стать.

Глаша, щи и каша

Глаша дома ела кашу.Но приелась каша ей.В ресторан сходила ГлашаПохлебать горячих щей.Нахл-ебалась до отвала.Стало Глаше хорошо.Дома кашу кушать стала:В глотку что-то не пошло…

Я нарисую

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное