Читаем Трансцендентная сингулярность души полностью

Я на завалинке валяюсь по весне.Мне нравится часами так лежать,Сметанку видеть мысленно во сне,Из-под хвоста воробышков пускать,Припоминать мышей из разных нор,Себя за ухом лапою чесать,Смотреть вприщур на суетливый дворИ, потянувшись, сладостно зевать,Мурлыкать песенки про кошек и любовь,Усами ритм, как в блюзе, отбивать,Поглядывать на солнышко, и вновьОт щекотания в носу – чихать,И, чувствуя всем телом сердца пульс,Дышать свободно и вольготно жить,И среди всех раздумий и безумствСамим собой – котом беспечным – быть.

Он был распят

Он был распят? Могу поверить в это.Ведь римляне казнили на крестахВоров, убийц, мятежников, поэтов,Всех неугодных всяческим властям…Ученики сбежали? Тоже верю.Предатели всегда, из века в век,Держались сильного, бросаясь сразу в двери,Коль обессилел этот человек.Его не спас никто? Не удивляюсь.Умыли руки и Пилат, и Бог.Все фарисеи радостно смеялись.Христос им оппонировать не мог.Он был проткнут копьём? Ну да, пожалуй.Легионер – воинственный подлец(Хотя подлец не самый-самый).Удар копья – мучениям конец.Был в склеп поло́жен? Трудно с этим спорить.Родня должна преступника обмыть,Попричитать, поплакать. Чтобы вскореЕго в могилу чёрную зарыть.Когда открыли склеп, то изумились:Там трупа нет! Куда же он исчез?Тогда они со страху помолилисьИ порешили: знать, Христос воскрес!Воскрес? Из мёртвых? Дудки! Нет, не верю.Он в коме был. Очнулся и ушёл.И задрожали трусы и злодеи.Он вынес им суровый приговор.Теперь на Пасху в храмах люд толпится,Молясь, целуясь, радуясь, крестясь…Но если б он вдруг снова появился,Они б его распяли в сотый раз…

О, виртуальная любовь!

О, виртуальная любовь!Ты плод компьютерного века.Как метко бьёшь! Ни в глаз, ни в бровь,А прямо в сердце человека.Собой являя идеал,Ты семена надежды сеешь,И, игнорируя реал,Восторгом душу сладко греешь.Кретин, убогий, гад, больной,Пошляк, пижон, урод, мерзавец —Всяк скрыт под клонов пеленойИли сияет, словно глянец.Забросив мужа и детей,Жена алкает приключенийИ в паутине соц-сетейРогов напилит, без сомнений.Но флирта весь ажиотажИ виртуальные гаремы,Введя на миг в любовный раж,Дают в итоге лишь проблемы.И каждый, кто сидит весь день,Как наркоман, у монитораИ пишет всяческую хрень,Себе сам – жертва приговора.

Телепортация любви

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное