Читаем Трансцендентная сингулярность души полностью

Это лето провалилось в никуда.В никуда ушла любовь, пришла беда.У беды нет слёз, но есть глаза.Те глаза теперь не знают, что сказать.А сказать они не могут оттого,Что того, кто ими полон был светло,Света белого лишают упыри.Упыри счастливо дуют пузыри.Пузырятся все надежды, все дела…Делать нечего. Смертельная иглаПо иголочке сдирает кожу там —Там, куда попал твоей стрелы обман.Обмануться был готов я сам,Самого себя разрезал по кускам…По кусочкам соберу опять себя.И собой повеселю тебя.

Сердцу не прикажешь

Я зарёкся влюбляться. Бессмысленно это и глупо.Но судьба надо мною жестоко в ответ пошутила:Протянула ко мне твои слабые тонкие рукиИ тебя, как мучение в радости, мне подарила.Вот беда! Ничего не могу тут с собою поделать:Когда вижу тебя, до ушей, как кретин, улыбаюсь.Если прячу улыбку, талдыча о суетном деле,То душой, как сосулька весною, теку – растворяюсь.Говорю себе: «Баста, придурок! Оставь сантименты!Она – женщина просто, а вовсе не сказочный ангел».Но приказа не слушает глупое рваное сердце.Оловянный солдатик огнём себя так же расплавил.Я свихнулся, попав в твои дивные ловкие сети.Красота индуцирует нежность мужскую и страсти позывы.Интеллект мой бессилен. Вонзаются ревности плети.Я – Отелло со шквалом кошмарных и буйных порывов.Ничего не поделаешь! Лучше – покорно смириться.Трепыхаться нет толку. Да ладно, пускай будь что будет!От любви-наваждения нету спасения, хоть удавиться!Лишь измена твоя мне горячее сердце остудит.

Дуры

(шуточно-нешуточный рок-джаз-блюз)

Дуры! Все женщины дуры!В мозгах свищет ветер. Коварны натуры.Кокетство, жеманство – их хитрые сети…Есть женщины словно гулящие дети.Дуры! Все женщины дуры!Ночами – ломаки, утрами – понуры.Ума ни на грош, интеллекта – чуть-чуть,На шутку – обида, в мышлении – муть.Дуры! Все женщины дуры!Трещат без умолку. И квохчут как куры.Играют в любовь. И рожают усердно.А без макияжа выглядят бледно.Дуры! Все женщины дуры!А спорить со мною способны лишь дуры.И если мудрец вступит с женщиной в брак,То вскоре поймёт, что сам – круглый дурак.

Дураки

Поскольку после стиха «Дуры» некоторые женщины стали обвинять меня в мужском шовинизме, то в ответ я написал самокритичный стих про нас, мужчин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное