Транзит

Она ушла, появилась с пустыми руками, а затем подошла ко мне и встала у меня за спиной. Я поднялась со стула и последовала за ней вниз по ступенькам в теплую, темную огороженную часть зала, где находились раковины. Она повязала мне вокруг шеи нейлоновую накидку и закрепила полотенце на краю раковины, чтобы я могла запрокинуть голову.

– Так хорошо? – спросила она.

На мои волосы полились сменяющие друг друга струи теплой и холодной воды. Я закрыла глаза, терпя чередования и перепады температуры, пока она не стабилизировалась. Опытными движениями пальцев девушка втерла шампунь мне в волосы. Затем запустила в них расческу и стала изо всех сил тянуть, а я ждала, будто это была математическая головоломка, которую следовало распутать.

– Ну вот и всё, – сказала она наконец, отступая от раковины.

Я поблагодарила ее и вернулась в зал, где Дейл увлеченно смешивал краску маленькой кисточкой в розовой пластиковой миске. Мальчик теперь сидел в кресле возле меня, а женщина с журналом «Гламур», всё еще с фольгой в волосах, пересела на диван у окна и продолжала с равнодушным видом перелистывать страницы. Рядом с ней сидела женщина, которая зашла вместе с мальчиком. Она стучала пальцами по экрану телефона, на коленях перед ней лежала раскрытая книга. Другой парикмахер стояла с чашкой кофе в руке, облокотившись о стойку, и разговаривала с администратором.

– Сэмми, – позвал ее Дейл, – твой клиент ждет.

Сэмми обменялась еще несколькими фразами с девушкой за стойкой и затем неторопливо пошла обратно к креслу.

– Итак, – сказала она, опустив руки на плечи мальчика, так что он невольно вздрогнул. – Что будем делать?

– Тебя когда-нибудь посещает чувство, – спросил меня Дейл, – что, если бы не ты, всё накрылось бы медным тазом?

Я ответила, что меня чаще посещает противоположное чувство: люди могут лучше проявить себя, когда рядом с ними нет человека, который всё время указывает, что делать.

– Тогда я, наверное, делаю что-то не так, – сказал Дейл. – Здесь без меня никто и палец о палец не ударит.

Он взял из набора серебряный зажим и закрепил им часть моих волос. Краску нужно будет держать по крайней мере полчаса, сказал он и выразил надежду, что я никуда не тороплюсь. Он взял второй зажим и закрепил еще несколько прядей. Я наблюдала за ним в зеркало. Он взял третий зажим и, пока отделял одну прядь от другой, зажал его между губами.

– И я никуда не тороплюсь, – сказал он вскоре. – Свидание отменилось. Как оказалось, к счастью, – добавил он.

Мальчик в соседнем кресле с любопытством разглядывал себя в зеркале.

– Какую стрижку хочешь? – спросила его Сэмми. – Ирокез? Под ноль?

Он пожал плечами и посмотрел в сторону. У него было мягкое, землистого цвета лицо с длинным закругленным носом, который придавал ему задумчивый вид. С его пухлых розовых губ не сходила странная загадочная улыбка. Наконец он пробормотал что-то так тихо, что было невозможно разобрать.

– Что? – спросила Сэмми.

Она наклонилась ближе, чтобы разобрать его слова, но мальчик больше их не повторил.

– Это может показаться странным, – сказал Дейл, – но я почувствовал облегчение. Хотя этот человек мне действительно нравится. – Он прервался, чтобы закрепить еще несколько прядей. – Просто сейчас я всё больше и больше понимаю, – он сделал еще одну паузу, чтобы заколоть очередную прядь, – что оно того не стоит, от всего этого больше неприятностей.

Я спросила каких.

– Даже не знаю, – сказал он. – Возможно, всё дело в возрасте. Я просто чувствую, что меня это как-то не интересует.

Было время, продолжил он, когда перспектива провести вечер в одиночестве казалась ему настолько ужасающей, что он был готов пойти куда угодно и с кем угодно, лишь бы не оставаться одному. Но сейчас он обнаружил, что с тем же успехом может провести время один.

– И если кого-то это не устраивает, – сказал он, – как я уже и говорил, меня это не интересует.

В зеркало я наблюдала за его темной фигурой, беглыми движениями пальцев, сосредоточенным выражением, которое принимало его длинное и узкое лицо. Сзади к нему подошла администратор с телефоном в руках. Она тронула его за плечо и передала ему трубку.

– Тебя, – сказала она.

– Пусть оставят сообщение, – сказал Дейл. – У меня клиент.

Девушка ушла, и он закатил глаза.

– Я всё еще продолжаю верить, что это творческая работа, – сказал он. – Но периодически начинаешь сомневаться.

Он знаком с большим количеством творческих людей, сказал он после непродолжительной паузы. Просто потому, что хорошо ладит с ними. У него есть друг, водопроводчик, который в свободное время создает скульптуры. Он делает их из тех же материалов, которые использует на работе: отрезков труб, кранов, фрагментов стиральных машин, сифонов и всего в таком роде. Для плавки металла, чтобы придавать ему разные формы, он использует паяльную лампу.

– Он делает скульптуры в своем гараже, – сказал Дейл. – Они, вообще-то, довольно неплохие. Проблема в том, что он может творить только под кайфом.

Он взял новую прядь волос и стал закреплять ее зажимами.

– Что он употребляет? – спросила я.