Транзит

Я заметила, что, пока Джулиан говорил, модератор время от времени посматривал на меня, будто беспокоился, что я могу плохо отреагировать на что-то из сказанного. У него было небольшое красивое лицо с хитрыми глазами, похожими на бусины. Его густые, коротко стриженные волосы напоминали шерсть животного. Через некоторое время он наклонился ко мне, тронул меня за руку и спросил, встречалась ли я раньше с другими авторами, Джулианом и Луи. Луи сидел справа от Джулиана. У него были взлохмаченные, жирные волосы до плеч и густая щетина на лице. Его рваная кожаная куртка и джинсы в пятнах сильно контрастировали с роскошным темно-синим костюмом и розоватым шелковым галстуком Джулиана, так что его образ, несмотря на демонстрируемое им безразличие к внешнему виду, казался умышленным и продуманным. Он пристально смотрел на Джулиана и каждый раз, встречая улыбкой очередное его высказывание, обнажал неровный ряд больших коричневых зубов. По другую сторону от Джулиана сидел совсем юный ангелоподобный мальчик с льняными волосами, которые кольцами вились вокруг его лица. Я не запомнила его имени, когда он представился, и подумала, что он, должно быть, бойфренд Джулиана. Уголки его розовых губ бантиком были приподняты, как и уголки круглых голубых глаз, которые смотрели не моргая. На нем было темно-синее обтягивающее пальто, застегнутое на все пуговицы, а руки он держал в карманах, будто ему было холодно. Перед тем как встать и уйти, он повернулся и наклонился к Джулиану, чтобы прошептать ему что-то на ухо.

Модератор посмотрел на свои часы и сказал, что нам, наверное, пора идти. В коридоре он поравнялся со мной, а Джулиан и Луи ушли вперед.

– Вы нервничаете, – спросил он, – когда выступаете? – На какое-то время он замешкался, пропуская людей, идущих навстречу, а затем снова нагнал меня. – Мне обычно очень приятно, когда меня приглашают, – добавил он, – но каждый раз, когда мероприятие заканчивается, я испытываю радость.

Мы дошли до конца коридора и открыли дверь; за ней в темноте можно было разглядеть геометрические фигуры английского сада. Дождь рваной пеленой падал на прямоугольные лужайки. В ста ярдах от нас стоял большой освещенный шатер. Модератор сказал, что, похоже, нам придется пробежаться до него. Мы выскочили в темноту и дождь и устремились по прямой дорожке, покрытой гравием, ведущей ко входу в шатер. Остальные бежали впереди, Джулиан вскрикивал и придерживал пиджак над головой. Шатер стоял дальше, чем казалось сначала, и, пока мы бежали, дождь полил пуще прежнего. Модератор всё время оглядывался на меня, проверяя, не отстаю ли я. Наконец мы добрались до входа, насквозь мокрые и запыхавшиеся. Волосы Луи падали ему на лицо мокрыми прядями, похожими на крысиные хвостики. Рубашка Джулиана на плечах и спине покрылась мокрыми пятнами. На жестких, упругих волосах модератора повисли маленькие дрожащие капли, которые он стряхнул с себя, как животное, вылезшее из воды. На входе нас встретил мужчина с папкой в руках, который недоуменно спросил модератора, почему тот не провел нас по крытому пути. Он показал на него ручкой – крытый переход шел вдоль сада прямо к тому месту, где мы стояли. Модератор смущенно рассмеялся и сказал, что не знал о нем, никто ему не сказал. Мужчина молча выслушал его объяснение. Очевидно, сказал он, что организаторы фестиваля не позволили бы посетителям, не говоря уже об участниках, прийти на мероприятие промокшими до нитки. К сожалению, больше он ничего не может для нас сделать. Зрители уже заняли свои места, а мы и так затянули с началом. Нам придется пройти внутрь – он посмотрел на нас, краснолицых, с мокрыми и взъерошенными волосами, – как есть.

Он провел нас через вход, занавешенный черной тканью, в закулисье импровизированной сцены. Оттуда было слышно бормотание из зала. Сзади сцена представляла собой конструкцию из досок и строительных каркасов, но спереди она была гладкой, белой и хорошо освещенной. Четыре стула располагались вокруг микрофонов так, чтобы было удобнее вести дискуссию. Рядом с каждым из них находился маленький столик, на котором стояли стакан и бутылка воды. Мы вышли на сцену, и аудитория затихла. Свет в зале становился всё более тусклым, так что вскоре лица людей погрузились в темноту, а на сцене, казалось, стало еще светлее.

– Мы по адресу пришли? – спросил Джулиан, обращаясь в темноту и оглядываясь по сторонам в притворном замешательстве. – Мы ищем, где проходит конкурс мокрых маек. Нам сказали, это здесь.

Публика рассмеялась. Джулиан встряхнул пиджак и снова надел его, скорчив недовольное лицо.

– Обещаю вам, мокрые авторы гораздо лучше сухих, – добавил он поверх второй волны смеха.

В темноте было слышно, как зрители поудобнее устраиваются на местах.