Транзит

Чтобы он ненароком не заблудился, его сопровождал посланный Димой парнишка. Сумку с ноутбуком, висевшую на плече, Игорь сдвинул на живот. Это придало его фигуре в дождевике совсем бесформенный вид. За пределами площади Егоров и его спутник прибавили хода, но никто не поспешил за ними следом. Во дворе жилого дома, метрах в трехстах от палаточного городка, политтехнолог сбросил позаимствованный наряд и отдал его сопровождающему.

– Тащи обратно, – сказал он.

Парнишку прямо распирало от усердия и гордости. Он, кажется, был уверен, что допущен к секретной операции.

– Удачи вам, – с чувством ответил юный активист и трусцой побежал назад.

На всякий пожарный случай Игорь не сел в первую же машину, которая остановилась по взмаху его руки. Поклонник заокеанского хоккея был третьим, кто изъявил готовность подвести одно из действующих лиц транзита. Жене с его LandRover оставалось дежурить на месте еще четверть часа.

– Приехали, – сообщил «бомбила», останавливая свою тачку перед панельным домом в девять этажей.

– Дальше я сам. Спасибо, – ответил Егоров, расплатился и вылез.

Желтый Renault мигнул габаритными огнями, разворачиваясь у въезда во двор. Политтехнолог огляделся окрест. Микрорайон, куда он прибыл, здорово отличался от квартала с коттеджами. Его явно застраивали еще на закате империи, и преуспевающие люди давно съехали из подобного жилья. Отдельные обитатели девятиэтажки могли позволить себе спутниковые «тарелки», в том числе с гербом державного телеканала, но в целом здесь ощущалась тихая, беспросветная бедность.

Игорь медленно дошел до третьего подъезда и остановился. Узенький палисадник, цветы, пока не прибитые заморозками, лавочка из пары досок. В похожем дворе вырос и он, но было это за несколько тысяч километров отсюда. И климат на его исторической родине отличался суровостью, а за городской чертой начинались обширные владения горно-обогатительного комбината. Большинство одноклассников осталось трудиться на нем, в то время как Егоров уехал поступать в университет.

«Какого чёрта я тут делаю?» – сказал он про себя. Затем достал из недр сумки простой кнопочный телефон, номер которого знал только Дима, и позвонил.

– Алло, – раздался голос Леры.

– Я стою возле вашего подъезда. Подумал, что не надо откладывать интервью.

Они расположились на кухне, как исстари полагалось у диссидентов. Олег, пятилетний сынишка Леры, немножко покапризничав, улегся спать в своей комнате. С собой в кровать он утащил огромного, размером с себя, игрушечного пса коричнево-белой расцветки. Любимца звали Джесси.

– Может, рановато ему ложиться? – усомнился Игорь.

– Ничего не рановато, с утра в сад, – строго ответила Лера.

Из пакета с лейблом международной торговой сети Егоров достал две банки пива, копченую нарезку, булку, печенье с шоколадной начинкой и упаковку вишневого сока.

– Взял по пути, второпях, – оправдался он. – Даже не знаю, как вы к пиву…

– Нормально к пиву отношусь, – успокоила его хозяйка.

По просьбе гостя включили канал Euronews, который вел прямую трансляцию с площади Самобытности.

– Я много всего прочел про «Национальный блок», но ни с кем из него вживую не общался, – начал Игорь, вскрыв первую банку и разливая пиво по стаканам.

– Вы ведь тоже думаете, что мы пособники и мерзавцы, продались Вашингтону, хотим увести братскую страну со столбовой дороги, – невесело усмехнулась Лера.

– Разве я похож на ту волшебную тетю в фиолетовом пальто?

– С виду ничего общего. Возможно, поэтому и общаемся.

– Социологи, конечно, ребята еще те. Я не понаслышке знаю, как они работают.

– Правительственное агентство?

– Другие тоже, – заметил Игорь.

Лера с любопытством прищурилась.

– Ого! Вам доступны данные альтернативных опросов? Кто же их проводит?

– У журналистов свои источники. Не имею права раскрывать, – Игорь залпом осушил стакан.

– Что же насчет социологии?

– Я не очень-то ей доверяю. В стране с таким режимом очень трудно получать правдивые ответы.

– А мы при чем? – Лера тоже выпила до дна.

– А вы, то есть ваш «Национальный блок», имеете от трех до шести процентов, смотря кто опрашивает. Уровень поддержки вроде слабый, не сильно выше статистической погрешности. Но «дядьку» от вас буквально трясет, он даже имя вашего лидера ни разу из принципа не произнес.

Активистка «Блока» звонко засмеялась.

– Аллергия у него на нас!

– Ну, а если серьезно, сколько избирателей реально может пойти за вами? По личным ощущениям?

– Маловато в нашей стране избирателей, больше мобилизованных и призванных, – с этими словами Лера налила им обоим еще пива. – Лично я думаю, что от двадцати до двадцати пяти процентов мы точно получили бы на свободных выборах.

– Цифры на самом деле внушительные. Ядерный электорат «дядьки» вряд ли существенно больше, чем ваш, – сказал Игорь.

– Разве это внушительные? Процентов пятьдесят как минимум – абсолютное болото, – с горечью ответила Лера.

Егоров выпил снова, закусил нарезкой без хлеба.