Транзит

Лера смотрела в упор, еще не всё до конца понимая. Впрочем, всё до конца не понимал и он.

– Там мои люди… и друзья.

Она поцеловала его снова, громко застонав. Потом спрыгнула на пол.

– Я тебя провожу.

Тесный лифт спустил их на первый этаж. Уже во дворе Игорь услыхал шум со стороны проспекта, откуда полтора часа назад сворачивал желтый Renault. Этот шум нарастал и перешел в грохот, когда они добежали до телефонной будки…

– Почему за тобой придут? – требовательно спросила Лера.

– Сейчас некогда объяснять. Они следят за квартирой?

– Кто?

– МВД, еще кто-нибудь?

– Сегодня вряд ли. У них работы полно с этим вече, пасти каждого из наших ни людей, ни машин не наберется.

– Всё равно у тебя дома оставаться опасно, – прокричал Егоров сквозь танковый рев.

Лера не колебалась.

– Давай за мной скорее, – и потащила его за руку, как маленького.

Мама Леры была старше Игоря всего на год. Раньше она работала учительницей в средней школе, потом ее уволили по сокращению штатов. Мало кто сомневался, что истинной причиной была несанкционированная политическая активность дочери. Валентина Станиславовна занималась репетиторством на дому, готовила будущих абитуриентов к поступлению в вузы. Отличница народного образования преподавала им биологию. От статьи закона о тунеядстве ее спасал законно выправленный патент индивидуального предпринимателя. А от желающих пройти подготовку не было отбоя.

– Тут я «дядьке» спасибо должна сказать, – усмехнулась Валентина Станиславовна, вкратце изложив Игорю эту часть биографии. – Сейчас имею гораздо больше денег, чем раньше.

Ее квартира стала для Егорова временным, до утра, пристанищем. Лера сбегала домой, где мирно спал сынишка в обнимку с Джесси, через час вернулась.

– «Топтунов» у дома нет, я их тачки различать давно научилась, – сказала она.

Сотрудники МВД в ту ночь, действительно, были завалены другой работой. Кое-что о ней беглый политтехнолог узнал, включив телевизор. После «профилактики» на телецентре ожили только два государственных канала. Сначала их дикторы без выражения зачитали информацию о чрезвычайном положении и комендантском часе. Сразу вслед за ними в прямом эфире появился президент братской страны.

В отдельные моменты его голос вибрировал и даже дрожал, и Егоров сполна оценил артистические способности «дядьки».

– Эти люди… нет, эти нелюди замахнулись на самое святое, что есть у нашего народа, – на стабильность! Они цинично использовали реальную проблему, о которой знал президент, чтобы посеять хаос, чтобы столкнуть граждан между собой, ввергнуть страну в противостояние. Что им, этим заезжим гастролерам, наша жизнь? Ваша жизнь и ваших детей? Они сегодня здесь, а завтра гадят еще где-нибудь! Дурят людям головы, собирают всяких отщепенцев, готовых плясать под их дудку. Они докатились до того, что завезли сюда, к нам, настоящих убийц, террористов, у которых руки по локоть в крови!..

«Неужели это всё про нас, Игорь Сергеевич? Ну, почти всё? Да, не совсем такого признания заслуг хотелось. Я предпочел бы вторую половину вознаграждения наличными. О ней теперь лучше забыть», – гендиректор «Контекста» откинулся на диванчике.

– Так называемая интеграция послужила ширмой для заговора против каждого из нас, уважаемые сограждане. Под лозунгом Общего государства эти люди пытались устроить не только захват власти, но и поглощение нашей страны соседней державой. У них ничего не вышло и не выйдет, пока я остаюсь гарантом конституции! И пусть зарубят это себе на носу любые кукловоды!

Произнося последнюю обличающую фразу, «дядька» повысил голос до угрожающего и, сжав кулак, сделал такой жест перед камерой, будто хотел ударить по столу.

Заиграл гимн республики. Кабинет с президентом внутри сменила трепещущая заставка цветов государственного флага.

Лера тронула Игоря за локоть.

– Мама картошки нажарила. Пошли, перекусим.

– Ели же недавно, с пивом.

– Пошли-пошли! У нас так принято.

Телеканалы синхронно переключились на один и тот же концерт народной музыки. Бегущая строка внизу экрана анонсировала экстренный выпуск новостей.

– Чёрт, Интернет медленный, – ругнулся Егоров, подключившись к Wi-fi.

– Ребята говорят, в центре его вообще отключили, – Лера уплетала мамину стряпню за милую душу. – Наших пока не трогают вроде, никого не взяли.

– Ты звонила кому-то?

– Да, по дороге.

– Слушать могли, – дернулся Игорь.

– Сиди-сиди. Я лишнего не сказала, ученая.

– А сейчас?

– Мой телефон в специальном месте, в прихожей. Видел ящик для обуви?

– При чем тут ящик?

– В нем особое гнездо есть, там изоляция полная. Друг смастерил, – объяснила Лера.

– Игорь, не беспокойтесь, ешьте. Если что, мой мобильник там же, – Валентина Станиславовна подложила ему салата из овощей.

– Прямо ленинская «Искра», – пошутил технолог, берясь одной рукой за вилку, а другой лихорадочно продолжая манипуляции с ноутбуком.