Транзит

Чрезвычайное положение объявили сроком на семь дней. В столицу, как сказал уполномоченный, для содействия силам МВД в поддержании правопорядка введены армейские части.

Егоров допивал кофе, мрачно изучая клеенку с жар-птицами поверх обеденного стола, когда гундёж трудящихся, разумеется, поддержавших решение президента, внезапно сменил возбужденный голос диктора.

– Поступила самая свежая информация. Сотрудниками министерства внутренних дел и контрразведки задержан ряд лиц, причастных к массовым беспорядкам и террористическому акту на площади Самобытности. Среди них есть иностранные граждане, в том числе журналисты «Агентства патриотических сообщений» из соседней державы. Фамилии задержанных в интересах следствия пока не названы…

– Короче. Комендантский час закончился. Сиди смирно и жди меня, понял? – велела политтехнологу Лера.

Сопротивляться ей было бесполезно.

За окном заливисто пропел петух, и Егоров перевернулся на другой бок. Попытался уснуть снова и понял, что лучше не надо. После той черной ночи прошли сутки, а он еще оставался на свободе. Лера, убежавшая тогда в начале восьмого, отсутствовала больше полутора часов, и Егоров уже был весь как на иголках. Наконец, в прихожей отрывисто щелкнул замок.

– Собирайся, – просто сказала она.

– Ты со мной?

– Нет, я останусь. Из подъезда выйдешь один, так безопаснее. Во дворе грузовичок, на борту написано: «Везем с ветерком». Водителя зовут Миша, он человек проверенный. Слушайся его.

– Мы еще когда-нибудь увидимся? – спросил ее Игорь, облачившись в пиджак и перебросив через плечо ремень сумки.

– Никто не знает своей судьбы.

– Я, конечно, обманщик и манипулятор, но не убийца, – сказал он.

– Верю, – тихо ответила она.

Он обнял и поцеловал ее, но не так, как на кухне перед погасшим вдруг телевизором, а очень-очень нежно, и пошел из тамбура к лифту, не оглядываясь.

Немногословный Миша, ростом под два метра и с ручищами, как у Арнольда Шварценеггера, сначала усадил Игоря в кабину. Когда выехали со двора и очутились между гаражей, он остановился и скомандовал:

– Пересаживайтесь.

Егоров примостился внутри фургона, у дальней стенки, за шкафом, который Миша развернул поперек кузова. Символический проход сбоку он заставил коврами, перед которыми навалил массу еще какой-то рухляди – пыльных мешков, тряпок, валенок, наставил банок и склянок.

– Придется потерпеть, – предупредил проверенный человек.

Ехали медленно, не превышая положенной в городе скорости, то и дело стояли на светофорах. Игорю в его политическом убежище было не слишком комфортно. От пыли у него зачесался нос, полная темнота давила на психику. Когда наручные часы показали девять минут одиннадцатого, грузовик опять встал. Послышались голоса, один из них Мишин, затем с жутким лязгом и скрипом отворились двери фургона.

– Что везешь?

Люди с такими голосами, как правило, служат в правоохранительных органах или армии. В подтверждение данного тезиса Михаил равнодушно ответил:

– Барахло старое на дачу, товарищ старший лейтенант.

– Не поздно спохватился? Дачный сезон заканчивается.

– Дома его, что ли, до весны держать?

Что-то пронзительно скрипнуло еще раз.

– Давайте подсажу, – предложил Миша.

– Я сам, – старший лейтенант, судя по звуку, подтянулся, ухватившись за дверь, и очутился в кузове.

Осторожно сделал шаг, другой.

– Тьфу ты, б…!

Звякнуло стекло.

– То банки мои, – любезно подсказал водитель. – Вся лоджия доверху заставлена. Жена ругается, так и вожу их туда-сюда.

Офицер посветил фонариком, тонкий луч сквозь баррикаду упал на стенку перед Игорем.

– Ладно, вези дальше, – распорядился, видимо, начальник патруля, соскакивая на землю. – И кузов потом вымой как следует!

Больше их никто не тормозил. Миша доставил Игоря на маленький хуторок у опушки густого леса. Здесь, кажется, почти ничего не изменилось за последние лет семьдесят. Те же простые хаты, наличники на окнах со ставнями, брезент на крышах, гнезда аистов на деревьях по соседству. Всё как на черно-белых фотографиях из архива. Но то был не конечный пункт путешествия.

Миша передал Егорова другому проверенному человеку по имени Остап. Тот лишних вопросов тоже не задавал. Вывел из сарая мотоцикл без коляски (не трофейный немецкий, а вполне современный Yamaha) и жестом показал гостю: садись, мол, сзади. Путь их лежал вглубь леса по едва заметной просеке.

Забрались далеко от цивилизации. Постоялым двором для Игоря стала заимка для охотников, расположенная на берегу водоема с кувшинками. «Шрек на болоте» – такое сравнение первым делом пришло ему в голову. Хозяйство тут, правда, вел не огр и не орк, а довольно бодрый пенсионер Степан Ильич.

– Можно просто Ильич, как в том анекдоте, – сказал он, улыбнувшись одними глазами.

Интернета Ильич не знал и отродясь в глаза не видел. Из средств коммуникации был у него только портативный радиоприемник. Симку от своего кнопочного телефона Игорь сломал и выбросил еще в городе.