Транзита не будет

– А не пора ли нам немного перекусить? Как говорится, сочетать духовное с телесным в необходимой пропорции?

– Пожалуй, в самый раз, – тут же подхватил Игорь, давно выразительно поглядывавший на меня, мол, закругляйся.

– Тогда, прошу в мой кабинет! – объявил начальник погранотдела.

В комнате отдыха (обнаружилась и такая!) рядом с кабинетом, как по волшебству, уже был накрыт стол. Большое блюдо с дымящимся ароматным пловом, миски с маринованными грибочками и огурцами, ваза со свежими булочками и настоящий пузатый самовар.

– Мы же только перекусить договаривались, Георгич, – покачал головой Скоренко, – а не пир устраивать.

– Кто устраивает?! – округлил тот глаза. – Что тут кушать, дорогой, а? – Он добавил в речь акцента и взмахнул руками.

Я не выдержал и рассмеялся – очень уж натурально получилось у подполковника. Игорь же только вздохнул и принялся накладывать в тарелку плов. Я последовал его примеру. Минут пять в комнате слышались перестук вилок и ложек и сосредоточенное причмокивание. Наконец первый голод был удовлетворен. Я подцепил на вилку крепкий грибок, похожий на опенок, но почти белого цвета, и спросил:

– Виктор Георгиевич, а откуда здесь грибы?

– Так их полно в степи растет, – улыбнулся Гурский с видом знатока. – Это вот, например, знаменитый белый степной гриб. По своим гастрономическим качествам ничуть не уступает ни вешенке, ни опенку.

– Интересно, казахи грибы едят?

– Насколько я знаю, нет. Их главное блюдо – мясо. Оно, кстати, является у нас частым предметом контрабанды. Так же, как и водка.

– Почему? – не понял я. – Зачем тащить мясо и водку в Россию?

– Для продажи, – серьезно пояснил Гурский. – Знаете, сколько стоит пол-литра водки у казахов?.. Десять-двенадцать рублей! Причем замечу: это не «паленка», а самая настоящая, качественная водка, изготовленная по советским ГОСТам. Ну а мясо… Одно кило у них там тоже копейки стоит, раз в пять-шесть дешевле нашего. Вот и выходит, что контрабанда – весьма прибыльное дело.

– И… куда же вы деваете конфискат?

– Не волнуйтесь, Дмитрий Алексеевич, бульдозерами не давим. Все в торговую сеть идет! – Гурский снова улыбнулся.

За приятной беседой два часа пролетели незаметно. Правда, начальнику погранотдела трижды приходилось отлучаться – служба есть служба, – но каждый раз Гурский непременно возвращался, как настоящий хозяин, который никогда не бросит своих гостей.

– Может, мы ему сильно мешаем? – не выдержал я во время очередной отлучки подполковника.

– Не волнуйся, у Георгича все рассчитано и продумано, – успокоил меня Скоренко. – И потом, он – мужик простой, если бы мы были ему в тягость, так бы и сказал…

В общем, переполненные впечатлениями и сытной едой, мы наконец вышли на крыльцо служебного здания. Гурский закурил и поинтересовался у Игоря:

– Завтра, наверное, вам в отделение захочется съездить?

– То есть на заставу?.. – встрял я. – Конечно!

– Тогда я вам рекомендую «Берлин».

– А мы туда и хотели, – кивнул Скоренко.

– Постойте, какой еще Берлин?! – вытаращился я на них. – Откуда здесь Берлин?

– Так называется поселок, возле которого находится отделение, – рассмеялся Гурский. – Его ветераны российской императорской армии строили. Еще с елизаветинских времен сюда, на Южный Урал отправляли на поселение отслуживших полный срок солдат и унтеров. А они называли свои поселки в память тех мест, где воевали. Так что у нас тут кроме Берлина есть и Чесма, и Лейпциг, и Порт-Артур…

– Хорошо, Георгич, – Игорь протянул подполковнику руку, – тогда до завтра. Мы к тебе прямо с утра заявимся.

– Нет, – покрутил тот круглой головой. – Меня завтра не будет. Езжайте прямо в «Берлин», я их предупрежу.

Мы душевно попрощались и отправились на машине обратно в город. Скоренко высадил меня у гостиницы и уехал ночевать в офицерскую казарму, а я вознамерился было продолжить знакомство с ясноглазой дежурной, но той, к сожалению, на месте не оказалось. Вместо красивой девушки за стойкой администратора теперь восседала могучая тетка, и весь ее вид совершенно не располагал к светской болтовне. Поэтому я быстренько забрал ключи и ретировался в номер.

«Может, оно и к лучшему? – философски подумал я, с удовольствием раздевшись и плюхнувшись на широкую кровать. – Завтра будет явно не самый легкий день…»

С этой мыслью я и заснул под тихий и ненавязчивый бубнёж телевизора.

* * *

Выехали достаточно рано. Солнце еще только потягивалось у самого окоёма, собираясь с силами на весь день, а наш «форд» уже бодро наматывал на колеса километры по вполне приличной асфальтированной бетонке.

– Слушай, Игорь, – растолкал я кемарившего на переднем сиденье Скоренко, – неужели у вас тут не бывает сильных морозов?

– Еще какие! – зевнул тот. – В январе нынче аж до минус сорока заворачивало. А почему ты спросил?

– Да вот, любуюсь вашей отличной дорогой. И это – посреди степи!.. А ведь известно, что так называемые «переходы через ноль» в основном и губят дорожное покрытие. Асфальт разрушается проникающей в микротрещины водой, которая замерзает, расширяется и разрывает покрытие…

– Ишь ты, грамотный какой!.. Будто сам дороги строишь…