Транзита не будет

– Так почему у вас нету разрушений? – Я проигнорировал колкость.

– На самом деле все эти хорошие дороги обязаны своим появлением итальянцам, – вздохнул Скоренко. – Несколько лет назад, когда на нашем, челябинском, участке началось полномасштабное внедрение новой компьютеризированной системы охраны границы, к нам тут же зачастили иностранные коллеги. Ведь разработки были сплошь отечественные! Ну и европейцам не верилось, что русские способны на что-то действительно сложное и передовое…

– Знакомая история…

– Да… Так вот, как у нас часто бывает, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Новая система охраны границы, помимо прочего, подразумевала качественное дорожное сообщение между всеми своими узлами и комплексами. Не говоря уже о самом процессе их установки и отладки.

– Ага, догадываюсь! В целях скорейшего внедрения решили сэкономить время и ресурсы и проложили асфальт прямо по глине?

– Ну, почти… – Скоренко ухмыльнулся. – Короче, когда пришло время принимать зарубежных коллег, выяснилось, что до отделений можно добраться только на вездеходах. Прочие промолчали, а итальянцы сильно удивились и с детской непосредственностью предложили помочь проложить нормальные дороги, мол, опыт у нас большой, поделимся.

– Да-а, прямо по известной пословице! – Я тоже посмеялся.

– А самое смешное, что начальство наше согласилось, не моргнув глазом!..

Так, за веселым трёпом я и не заметил, как мы добрались до цели. Справа от дороги появилась бетонная плита, побитая ветрами, на которой гордо ржавели кованые буквы «БЕРЛИН». Селение когда-то явно было больше, но сейчас представляло собой поселок из четырех улочек, веером расходившихся от центральной площади. По окраинам кое-где торчали остовы развалившихся строений, часть из них определенно когда-то была жилыми зданиями.

Но отличная дорога не вела в поселок, а огибала его широкой дугой и заканчивалась перед воротами самой настоящей крепости. Отделение «Берлин» – про себя я по-прежнему называл его заставой – внешне сильно напоминало троицкий отдел, с той лишь разницей, что здесь вместо обычной металлической ограды присутствовала самая настоящая стена – бетонная, метра два с половиной высотой. По верху ее шла «колючка», на столбах крепились мощные фонари и торчали «буханки» телекамер. За стеной виднелись только покатые зеленые крыши нескольких больших строений.

Ворота открылись автоматически, но не сразу – видать, дежурный сначала внимательно рассмотрел гостей с помощью камер. «Форд» аккуратно прокатился по подъездной дорожке к двухэтажному служебному зданию – близнецу троицкого.

На крыльцо вышел совсем еще молоденький парень в камуфляже, по-военному приветствовал Скоренко и чуть хрипловатым голосом представился:

– Временно исполняющий обязанности начальника пограничного отделения «Берлин», старший лейтенант Ефимов.

Я тоже назвался, с удовольствием пожав крепкую, мозолистую руку парня. Старлей, которого звали Андреем, явно был смущен визитом «высоких гостей», но тем не менее обстоятельно все показал и рассказал «писателю из Москвы», и я в десятый раз поразился уровню комфорта на заставе, не уступавшему даже условиям где-нибудь в областном центре.

– А кто же у вас следит за порядком и чистотой на территории, в служебных помещениях? Штрафников в нарядах много?

– А нету у нас никаких штрафных нарядов, – рассмеялся Андрей. – Здесь каждый своим делом занимается. Пограничники границу стерегут, а гражданские им быт обеспечивают.

– То есть как, – удивился я, – здесь, на заставе, работают не военные?

– Конечно. Уборщики помещений, слесари-сантехники, электрики, водители гражданской спецтехники, автомеханики – все они живут в Берлине и ходят в отделение как на обычную работу.

– Сколько же всего людей на заставе?

– Точную цифру назвать не имею права, но… несколько десятков.

– И чем же они занимаются?

– Каждый по своему профилю. Часть – дежурные операторы комплекса наблюдения, часть входят в состав оперативных групп быстрого реагирования, есть свои компьютерщики, оружейники, следопыты, кинологи.

– Ага. Значит, все-таки приходится в дозоры ходить?

– Нет. На нашем участке мы обходимся без дозоров, хотя и бывает, выезжаем на особо сложные точки рельефа. Для этого имеются специально оборудованные автомашины «Филин». Собственно, это точная копия стационарного комплекса наблюдения, собранная на базе внедорожника «Мицубиси L-200». Экипаж – четыре человека. «Филин» способен автономно функционировать до двух суток, ведя непрерывный мониторинг сектора наблюдения.

– Здорово! – Я даже руки потер от восторга. – А покажете, как это работает?

– Да пожалуйста, – Ефимов широким жестом распахнул дверь в операторскую. – Прапорщик Тимонин, продемонстрируйте нам режимы базового и ночного наблюдения!